Брат садится за руль, выезжает на дорогу. Весь нахмуренный и погруженный в себя.
— Как съездила? — спрашивает, притормаживая на светофоре.
— Хорошо, — облизываю губы и показываю ему свою правую руку.
Вадя приподнимает брови и негромко свистит.
— Поздравляю, — ухмыляется. — Когда ты нас покидаешь?
— Что значит покидаю? — дуюсь. — Никого я не покидаю.
— Ты поняла, о чем я.
Вздыхаю. Поняла, конечно. Просто смириться не могу. В голове вроде и прояснилось все, но страшно так, что желание навсегда закрыться в своей комнате все еще близко.
— Через неделю.
— Хорошо.
— Попытаюсь Нину за эти семь дней подготовить.
— Я думаю, она поймет.
— Надеюсь, — кусаю губы. — Что за запах?
На удивление, от него меня тоже не тошнит.
— Какой?
— Духи. Я чувствую.
— Да?
Вадя громко тянет носом воздух и пожимает плечами.
— Что за секретики? — улыбаюсь. — У тебя кто-то появился?
— Угу, — кривит губы. — Надо было так вляпаться, — бормочет себе под нос, но я слышу.
— Куда?
— Не важно. Поехали в магаз заедем. Ира тут список целый составила.
Ира? Этим всегда я занималась. Вздрагиваю от осознания, что близнецы уже тоже выросли.
— Поехали.
По супермаркету ходим молча. Я выбираю продукты, а Вадя просто преследует меня тенью и катит перед собой тележку.
— Мы подписали доки в клинику, — выдает уже на ступеньках супермаркета с пакетами в руках.
— Да? Здорово.
— Завтра его заберут. Выходной взял. Придется всю ночь караулить. Он домой приполз, Макс сейчас его пасет, чтоб не свалил.
Киваю. Грустно становится. Папа очень опустился. Поможет ли ему лечение? Вдруг все эти разговоры о том, что, когда лечат без согласия, правда. Алкоголик, не желающий вернуться к нормальной жизни, не поддается терапии?
— Не вешай нос, — Вадя щелкает меня по этому самому носу. Улыбается.
— Боюсь, что не получится.
— Сама говоришь, что в лучшее верить надо.
— Надо. Но говорить проще, — смеюсь.
— Это да.
Вадик убирает пакеты в машину, я уже почти забираюсь в салон, когда ему звонят. Брат закатывает глаза, а потом отходит в сторону, чтобы ответить. Мои брови ползут вверх. Раньше он никогда так не делал. И вот это его выражение лица…
Забираюсь на сиденье и быстро желаю Матвею удачи на съемках в сообщении. В ответ получаю много сердечек и просьбу прислать фотку.
Улыбаюсь на фронталку и выставляю руку с кольцом чуть вперед. Отправляю.
Дома меня встречают так, словно я не на выходные уезжала, а месяц где-то отдыхала. Ирина взахлеб рассказывает все, что у них тут происходило, Нина тащит свои рисунки, раскладывая их передо мной веером, а Макс отчитывается, как сегодня приглядывал за отцом.
Когда же очередь рассказывать доходит до меня, тушуюсь. Мои руки спрятаны в кармане худи, поэтому кольца никто еще не видел.
Облизываю губы, набираю побольше воздуха в легкие, а потом на одном дыхании произношу:
— Я выхожу замуж. Матвей сделал мне предложение.
Тишина, что повисает на кухне, пугает до чертиков. Ира с интересом рассматривает кольцо, а Нина уже пытается стащить его с моего пальца, чтобы примерить на свой.
— Можно, Алёна? Можно? — смотрит глазами кота из «Шрэка».
Стягиваю золотой ободок и кладу на ее маленькую ладошку.
— Вау. Красивое. Матвей теперь тоже будет жить с нами? — интересуется с высунутым язычком, надевая кольцо на свой большой палец.
Ира улыбается. Я так остро чувствую ее поддержку, что слезы в глазах встают.
— Нет, Нин, Алёна будет жить в Москве теперь, а мы будем к ней в гости ездить.
— Прямо в Москву? — шепчет Нина, а у самой глаза большие-большие. — Правда?
Киваю.
— И мы пойдем на карусели?