— Что ж, продолжайте.
— Ну так вот, я решил понаблюдать еще один вечер, и это было как раз вчера. И он снова там объявился. Я опять скрылся за дверью. А потом... в общем, меня стукнули по голове. Больше я ничего не помню, в себя я пришел уже в том месте, где вы меня обнаружили.
— Вот, значит, как они заполучили ваши ключи? — спросил Гарри.
— О нет, ключи я оставил дома в сейфе. Судя по тому, что я подслушал, ключи у них уже были. Могу лишь предположить, что пока Вайгус у нас работал, он получил доступ к ключам и как-то умудрился их скопировать.
— Это совсем несложно, — сказал Гарри. — Нужно только сделать отпечаток на восковой пластине, а потом отлить новый ключ.
Росс покосился на него.
— Этому ты тоже научился в Оксфорде?
Гарри ничуть не стушевался.
— Что ж, ворота они вскрыли чертовски быстро.
— Поищите у них ключи, — попросил Росс. — И поторопитесь — их сообщники будут здесь с минуту на минуту.
Гарри и Киттоу тут же принялись выполнять приказ, Киттоу, пожалуй, даже излишне рьяно. Он обнаружил ключи в кармане у Вайгуса и отдал их Россу. Тот осмотрел ключи. Выглядели они и впрямь новехонькими и станут полезной уликой для суда.
Через несколько секунд послышался топот копыт. Росс проверил, взведен ли пистолет, и передал его Гарри.
— Вот, возьми и стой с другой стороны. Киттоу, отодвиньте свой стул подальше от света.
Свой стул он тоже отодвинул и затушил одну свечу. Они ждали, пока лошади не остановились перед дверью. В хижину вошли двое.
Первой была женщина с довольно пышной фигурой, в светло-зеленой бархатной амазонке и высокой шляпке с экстравагантным пером. За ней следовал высокий и худой мужчина, слегка сутулый, будто вечно извиняется за свое присутствие.
Когда женщина оказалось в кружке света, Росс, нахмурившись, изучил ее лицо. Что-то в нем показалось смутно знакомым.
— Вайгус? — спросила она, уставившись на Росса. Донесшееся из угла ворчание ее спугнуло, она резко обернулась. — Что за...
Она шагнула к двери, но там появился Гарри с пистолетом в руке и загородил дверной проем широкими плечами.
Женщина быстро опомнилась и вскинулась как возмущенная наседка.
— Что все это значит? — возмущенно спросила она. — Устроили засаду на невинных путников...
— Ровелла, — взмолился ее спутник. — Это ни к чему не приведет.
Росс нахмурился, и тут в голове всколыхнулись древние воспоминания. Ровелла...
— Ровелла Чайновет? — осведомился он.
— Солвей. — Она повернулась к своему жалкому мужу. — Зачем ты вообще открыл рот, болван?
— Прости, дорогая...
— Боюсь, что он прав, миссис Солвей. Это ни к чему не приведет. Подозреваю, что ваши малоприятные друзья вон там, в углу, с радостью во всем признаются судьям, чтобы спасти свои шеи. Что ж, уже темнеет, пора возвращаться в город. Уверен, в тюрьме для вас найдутся уютные постели.
Глава девятая
— И мы поехали обратно в город, — продолжал Гарри развлекать собравшихся за обеденным столом в Нампаре. По требованию Росса история была серьезно отредактирована, чтобы не огорчать Демельзу. — Никто из нас не любит разъезжать в дамском седле, поэтому мы позволили Ровелле ехать на ее собственной лошади. Правда, ей не особо нравилось быть привязанной к седлу. Она всю дорогу ругалась и изрыгала проклятия — не ожидал я услышать такие слова от дочери архидьякона! А бедного Артура и двоих других мы засунули в фургон — не очень-то им было комфортно подскакивать на бревнах всю ту замечательную ухабистую дорогу.
Все засмеялись.
— А что случилось, когда вы приехали в город? — спросила Харриет. В тот день она ненадолго заехала после обеда и заявила, что не сдвинется с места, пока не дослушает до конца всю историю.
— Киттоу отправился за приходским констеблем, и мы сдали всех в уютную городскую тюрьму. На следующее утро они предстали перед судьей, и мы видели, как их увозят в Лонсестон, дожидаться ближайшей сессии суда.
— Тебе придется туда пойти? — поинтересовалась Демельза, искоса глядя на Росса.
— Нет. — Он улыбнулся жене. — Свидетельств Гарри и Киттоу достаточно, я не нужен.
Она удовлетворенно кивнула.
— А эта Ровелла — сестра Морвенны? — спросила Харриет. — Должно быть, Морвенна потрясена. Что она говорит?
— Не проронила ни слова, — ответил Росс. — Я думаю, сестры не особо друг друга любят.
— Когда-то они были близки, — сказала Демельза. — Во время первого брака Венны с тем ужасным викарием — как его звали, Росс?
— Оззи Уитворт.
— Точно. Он всегда напоминал мне жирную жабу, — она обернулась к Харриет. — И одевался по самой последней моде, хоть и викарий. Самодовольный такой. Он был родней какого-то из друзей принца-регента, и всем об этом напоминал при каждой возможности.
— Конана Годольфина. Вот почему Джордж подталкивал Морвенну к тому браку. Надеялся, что эти связи помогут его парламентской карьере, однако, боюсь, он был жестоко разочарован.
Харриет рассмеялась низким, почти мужским смехом.
— Ах, как похоже на Джорджа!
— Во всяком случае, Ровенна на некоторое время переехала к ним, присматривать за двумя старшими дочками Оззи от первого брака, — пояснила Демельза. — Но они не поладили, я никогда не знала из-за чего. Морвенна об этом не говорила. Не думаю, что они с Ровеллой с тех пор общались, должно быть, уже... да, почти сорок лет.
— По-видимому, Ровелла время от времени появлялась у их дверей, жаловалась на бедность и просила денег, — добавил Росс. — Морвенна всегда отказывалась ее видеть, но Дрейк обычно давал ей что-нибудь.
— Как это похоже на Дрейка! — рассмеялась Демельза.
— Когда отец ее пристыдил, ей еще хватило наглости пожаловаться, что это Морвенна виновна в ее падении, — возмущенно продолжал Гарри, — поскольку никогда ничего не делала, чтобы помочь сестре.
Вошла Бетси Мартин с тарелками для главного блюда.
— Могу я уже подавать пирог? — спросила она.
— Да, пожалуйста, — сказала Демельза.
Вчера они с Рейчел приятно провели время после обеда за сбором ежевики, сегодня сварили джем и немного оставили для пирога. Он всегда был самым любимым.
— М-м-м, — восхищенно вздохнула Харриет. — Очень вкусно.
— Спасибо, мама, — улыбнулась ей Рейчел.
— А это ты приготовила?
— Ничего удивительного, — рассмеялась Рейчел. — Демельза научила меня готовить.
— Как думаешь, что с ними будет дальше? — спросила Демельза у Росса, опять возвращаясь к главной теме.
— Трудно сказать. Вайгуса и его компаньона обвинят в краже и двух нападениях. Подозреваю, что Вайгус уже сидел. Скорее всего, их приговорят к высылке. Что же до Ровеллы и Артура — для каторги они слишком стары, поэтому их, скорее всего, ждет тюрьма. Не знаю, переживет ли это Артур — выглядит он паршиво.
— Смею думать, для него будет просто праздником побыть вдали от жены, — со смехом добавил Гарри. — Он уже отбыл с ней пожизненное заключение!
— Значит, точно не поедешь в Лонсестон?
— Точно не поеду.
Росс удовлетворенно зевнул. Хорошо снова оказаться дома, в своей постели, где рядом тепло жены. Он большую часть жизни провел в поездках — в Америке, в Европе, даже в Бразилии побывал. Он почему-то заслужил репутацию человека, которого можно отправить куда угодно для решения самых сложных вопросов, будь то поле боя или что-нибудь, связанное с шахтами и горной добычей. А он, неугомонный и вечно ищущий приключений, все это с радостью принимал.
Но все, довольно. Теперь он дома, и здесь намерен остаться. Ответственность за усадьбу и шахты все больше берет на себя Гарри, и кажется, ему это нравится.
Как странно видеть, что сын сейчас старше, чем был сам Росс, когда впервые преисполненный надежд вернулся домой из Америки и обнаружил свой дом полным грязи, соломы и кур. Его поля задыхались от сорняков, в саду яблоки гнили на земле среди мертвых опавших листьев.
А Джуд и Пруди, старые слуги отца, вдрызг пьяные храпели в кровати, в той самой комнате, где сегодня семья Росса собиралась на ужин.
Та первая ночь в этой комнате была сырой и холодной, гнилая солома в матрасе воняла бог знает чем. Он попытался разжечь огонь, но в конце концов бросил это бессмысленное занятие и уснул в одежде, включая дорожный плащ.
Мрачное было время — приближалась зима с долгими темными вечерами, когда стены словно смыкались вокруг, его не волновали ни убогость мебели, ни рваные шторы.
Какие огромные изменения произошли здесь за эти годы! А все началось понемногу, с полевых цветов, которые собирала и ставила в вазы дикарка, работавшая на кухне.
Даже в те давние дни она, ничему не обученная, имела хороший вкус. Те букетики были такие изящные. Росс даже не помнил, когда они появились впервые — возможно, сначала, не обращая внимания ни на что вокруг, он их просто не замечал.