Незадолго до этого, внутри, на прогнивших лавках сидели облачённые в потрёпанные одежды странники, о чём-то монотонно шепчущие. Истоптанная красная ковровая дорожка ведёт к невысокому каменному пьедесталу с деревянной трибуной. За ней стояла таинственная фигура, облачённая в заплатанное одеяние пастора из доселе невиданной культуры.
- Дети мои! – раздался рокотом неестественно грубый голос оратора. – Слушайте! Слушайте! Я взываю вас к покаянию и смирению в мире, в единстве с собой и всеми окружающими вас людьми. Отриньте все сомнения в праведности и все мудрости взора единственного Владыки нашего!
- Извините. - тихо промолвил кто-то из зала. – У меня есть одно замечание.
Один из десятка прихожан медленно поднял руку и дождался пока пастор ему ответит:
- Да, сын мой, я готов выслушать тебя.
- Если наш Владыка такой все мудрый и непоколебимо праведный… - худое, высокое тело, словно тень резко поднялось с лавочки и застыло как исполин. – То как, объясните мне отец, он смог позволить мне то что я сейчас намереваюсь сделать?
- Что? Извини, сын мой, но я не совсем понимаю…
Слова пастора прервал скрежет разрывающейся ткани, когда незнакомец всадил себе под челюсть два вытянутых, заострённых пальца и растянул кожу. Та потянулась вслед за пальцами и порвалась, пока и вовсе не разошлась на несколько кусков. Он продолжил истязать своё тело, пока публика безучастно сидела на своих местах и продолжала начитывать свою мантру, и только пастырь ошарашенно наблюдал за происходящим. Он не смог подобрать подходящих слов, чтобы остановить безумство, хоть подобные выходки были давно укоренившейся нормой в умах большинства. Незнакомец продолжал рвать на себе кожу и спустя несколько секунд стянул тонкую оболочку с своего настоящего тела. Чёрная фигура, поглощающая свет, застыла возле окровавленной кучки плоти.
- Ну здравствуйте, святой отец, вы верно знаете моё имя, не так ли? – исходил чарующий, звонкий голос из пустоты, прямиком в умы присутствующих.
Пастырь моментально склонился и трепетно произнёс:
- Чем обязан такой честью, ваше высочество, Хазатот?
- Священное пламя… А что, если перед тобой появится реальная угроза а не воображаемый конец света?
Проповедник, стоя на коленях, сглотнул застывший в горле ком и робко промолвил:
- Прошу о пощаде, мой повелитель.
- Ну вот, а ты говорил что-то о своём «истинном Владыке».
- Убейте меня, но пощадите мою паству, прошу, ваша мудрость.
Таинственный гость с разочарованием вздохнул:
- Смертные, чего с вас взять? Вам лишь бы казнить кого-то… Я не за тобой пришёл, хотя мне льстит твоя идея, пожалуй, так и сделаю.
Пришелец щёлкнул длинными, тонкими пальцами и вмиг перенёсся к проповеднику на пьедестал. Из его тела начали прорастать бесформенные щупальца, медленно поглощающие всё пространство вокруг, вместе с застывшим в ужасе пастырем. Постепенно, щупальца слились в беспорядочный, кишащий ком сплетений и узлов. Они начали сжиматься, обвиваясь вокруг самих себя, словно змеиное кодло, сдавливаясь и сужаясь. Эта масса, приступила формировать силуэт проповедника, и тут же проникла в глубь его тела. Мужчина поднялся с колен и застыл в ожидании следующей секунды.
Массивные деревянные двери с железными скобами, с грохотом и скрипом отворились. В большой зал храма с десятком прихожан и каменным пьедесталом вошли двое: Торальд Белатор и его спаситель - рыцарь Священного ордена. На трибуне готовился к речи пастор, и заметив новых посетителей, вытянул палец в их сторону и тут же громогласно изрёк:
- Ты, сын мой, представься перед лицом истинного Владыки.
Рыцарь протёр пот с лица и театрально выдал:
- Я, Юсуф Ямир… - он уже готовился стать на колено, как голос пастыря прервал его.
- Не ты, Юсуф. – покровительственно промолвил оратор.
- Белатор.
- Твой род мне известен. Не бойся, в нашем храме рады каждому последователю истинного пути и тем, кто готовится пойти по этомой дороге. – проповедник спустился на каменный пол и подошёл к гостям по ближе.
- Я служу ордену, покуда не погаснет последний очаг пламени во всём Варлдане. – произнёс рыцарь. - Моего друга зовут Торальд, в скорее он будет готов нести священное пламя, ваша святость.
- Последователь легиона… Нам нужно поговорить, Юсуф ты тоже там будешь нужен.
Мученик послушно последовал за пастырем. В пылающем едко красном свете мерцающих огоньков в лампах и свечах на стенах, можно было рассмотреть множество старых повязок на лице священника. Они больше походили на плотные, эластичные бинты, потасканные временем и беспрерывным износом. Местами виднелась тёмно-красная, обезображенная ожогами кожа. Он поднялся по лестнице вверх, оставляя в гробовой тишине помпезный зал из тёмных монолитов.