– Алло! мистер Ворд, – раздался звонкий голос, и маленький автомобиль, прошуршав заторможенными колесами, причалил к тротуару.
– Это вы, Дальтон?! – узнал Ворд краснощекого восемнадцатилетнего крепыша, недавно присланного из Лондона в шанхайское отделение «Британской страховой кампании». – Как дела?
– Первый сорт! – весело ответил юноша. – Я пробую свою новую машину. Мечта!.. Хотите – покатаю?
– Спасибо, мой мальчик, – сказал Ворд, – как-нибудь в другой раз. Хотя, если вам скучно сидеть за рулем, я составлю компанию с условием, что вы через полчаса сбросите меня у консульства.
– Идет! – открывая дверцу, воскликнул Дальтон. – Какой дорогой мы поедем?
– Все равно!
Дальтон нажал стартер, включил скорость, и маленькая лодочка плавно поплыла по асфальту.
Особняки Бабблинг-вэлла весело перемигивались с автомобилем светящимися окнами…
Мелькнула электрическая реклама «Нового Карлтона», плясавшая над домами огненный чарльстон. Посторонившаяся подкова ипподрома открыла пылающий коридор улицы Нанкин-род.
Многоэтажные громады магазинов, татуированные бриллиантовой тушью светящихся реклам, возникали по обеим сторонам улицы хрупкими миражами.
На обведенных контурами огней карнизах кряжистые китайские иероглифы играли в чехарду с сухопарыми английскими буквами.
Громадные окна покрывали стены зияющими ранами, и вся главная улица Шанхая, истекая светом, слепила глаза.
Из ресторанов и чайных домов доносились пронзительные жалобы китайских скрипок и сытое бормотанье гонгов… Черные доски лакированных вывесок свисали по бокам дверей узкими зеркалами. Толпа еле двигалась, и Дальтон, давно уже переключивший мотор на первую скорость, шумно выражал свое негодование.
– Зачем их сюда пускают?! – сердито показывал он на проходящих китайцев. – Они только задерживают движение…
– Это улица магазинов, – спокойно ответил Ворд. – Здесь жгут электричество для того, чтобы привлекать покупателей. Но тот, кто нарушает порядок, получает должную награду.
И, как бы подтверждая слова Ворда, стоявший на перекрестке высокий индус-полицейский начал колотить палкой по спинам медленно пробегавших мимо него рикш.
Машина выехала на набережную и повернула к каналу.
Поток автомобилей катился по широкому величественному Банду. Тут были массивные, сверкающие, никелированные «кадиллаки», длинные, стелящиеся борзыми «испано-сюизы», безукоризненно элегантные «ройсы», эффектные «изотта-фраскини», несравненные «левассоры».
Кареты, ландолеты, открытые машины, причудливо окрашенные гоночные «спидеры» встречались у величественных колонн Гонконг-Шанхайского банка, чтобы умчаться в сторону Бродвея или авеню Жоффр.
Стриженые по-мужски женщины в меховых плащах, откинувшись на парчовые подушки, кокетничали с кавалерами.
Дальтон с нескрываемым восхищением смотрел по сторонам…
– Груды прелестных женщин! – восклицал он, сверкая глазами.
– Сильное преувеличение, – рассмеялся Ворд. – В чем здесь всегда чувствуется недостаток, так это в женщинах! Хороших женщин в Шанхае гораздо меньше, чем хороших автомобилей. Ну, я на месте. Если вы не потеряете голову от восторга и не разобьетесь вместе с вашей машиной, мы выпьем с вами позднее в каком-нибудь кабаке парочку «драй-мартини»…
Дальтон задержал машину. Ворд легко выпрыгнул на тротуар.
– Селям! – сказал он, поднося руку к шляпе.
– Селям! – ответил Дальтон и, сорвавшись с места, понесся дальше.
Ворд подошел к мосту, перекинутому через канал. На противоположной стороне вытянулось вдоль берега несколько высоких зданий. Внимание Ворда привлекло первое из них, чьи этажи, залитые светом, были видны далеко, как маяк.
По каналу плыли запоздавшие лодки…
Жалобные крики лодочников, не выходя на берег, замирали над рекой. У берега, освещенного этажами, копошились лодки: в них укладывалась на ночлег лодочная беднота. Кое-где на корме мерцали робкие нищенские огоньки – молчаливые китаянки варили рис и кипятили чай. Столпившиеся овцами лодки жались к берегу, как бы прося у него защиты.
Ворд еще раз посмотрел на светящееся здание, у ног которого происходил молчаливый митинг лодок. Недовольно буркнул что-то себе под нос и быстро зашагал вдоль канала.
Здание, испортившее настроение Ворда, было – советское консульство.
Приглашение консула не сулило Ворду ничего нового…
«Коктейли и бридж… Коктейли и покер…» – думал Ворд, толкая тяжелую дверь, над которой тщательно завитой лев в паре с забавной однорогой лошадкой держал в передних лапах золотой щит, увенчанный британской короной.
Передняя была забита шляпами и пальто.
Молчаливый бой в белом халате помог Ворду раздеться.
Ворд прошел коридором в угловую гостиную, шумевшую многими голосами.
Он был озадачен. Вместо обычного кружка холостяков, собиравшихся по вечерам у Биля, – как называли друзья консула Бертона, – Ворд попал на многолюдное заседание английской колонии.
Среди собравшихся не было людей, «весивших» меньше четверти миллиона. Это были собственники или доверенные крупнейших английских фирм и банков, промышленная, торговая и финансовая аристократия Шанхая.
– Джентльмены, – обратился к присутствующим консул Его Величества. – Я позволил себе пригласить вас для того, чтобы ознакомить с письмом, полученным мною в частном порядке от всеми уважаемого сэра Чемберлена. Разрешите мне огласить это письмо.
Консул Бертон развернул сложенный вчетверо лист белой плотной бумаги.
«Лондон. 5 января.
Генеральному консулу Бертону. Шанхай.
Сэр!
Я уполномочен мистером Чемберленом уведомить вас, что является весьма своевременным мобилизовать лучшие силы английской колонии Шанхая для энергичного противодействия коммунистическому влиянию в Китае. Нет надобности перечислять подробно причины, заставляющие нас принимать меры к обороне и укреплению великобританских позиций. Призрак большевизма, разгуливающий по просторам Китая, должен быть изгнан объединенными усилиями всех заинтересованных в этом культурных наций. Помимо официального сношения с представителями держав по этому вопросу, было бы весьма полезно объединить общественные круги Шанхая вокруг выборной организации, стоящей на платформе защиты права и цивилизации, в состав которой должны входить представители разных национальностей, не исключая китайцев.
Мистер Чемберлен желает быть осведомленным о результатах в возможно скором времени. О всех шагах, предпринятых намечающейся организацией для обнаруживания и уничтожения очагов большевистской заразы – сообщайте непосредственно в министерство.
Имею честь остаться вашим покорнейшим слугой
Викфорд Покс, секретарь».
Дочитав письмо и выдержав нужную паузу, консул сказал:
– Слово за вами, джентльмены!
– Я думаю, – поднялся грузный Мак-Николь, председатель союза владельцев хлопчатобумажных фабрик Китая, – что нужно дело, а не слова… С каждым днем становится все труднее управлять производством… Проклятые кули словно взбесились… Подавай им отдых… увеличивай жалованье! Скоро они потребуют, чтобы мы уступили им свои квартиры!.. Необходимо срочно заняться общественной гигиеной. Подозрительных по заразе – убрать. Здоровых оградить от больных. Нужно действовать, пока не поздно!
Следующим выступил главный инженер шанхайской канализационной компании.
– Письмо мистера Чемберлена – мудрое письмо! Мы слишком мало обращаем внимания на происходящие вокруг нас перемены. Нам кажется, что почва по-прежнему тверда, а она уплывает из-под ног… Мы сидим в отелях и не желаем знать, что делается на улице… Необходимо избавиться от нашей беспечности и взяться общими силами за нашего врага – коммунистических агитаторов.