— Так, Миша… — попытался сказать Виктор.
— Ещё одно слово — я тут все столы нахрен сожру и пол под вами! — тыкал я в них дубинкой, — А если я не хочу никуда⁈ М⁈ Чё тогда⁈ Если останусь здесь? А если вернусь⁈ М⁈
— Мы уже знаем ритуал с твоим выдёргиванием, Михаэль… — начал Вильгельм.
— Не проблема, — отмахивается Виктор, — Я искусный маг крови. Подменим твой генетический код, ответственный за это перемещение.
— И тем не менее, попытки тебя вернуть не прекратятся, — признаётся немец.
— Ого, вот это выбор! А если выберу Германию⁈ Просто меня оставишь? — спрашиваю я у Виктора.
— Конечно, — отвечает он, пожимая плечами, — Просто ты начнёшь расцениваться как потенциальная опасность едва ли не всему живому. А я так уж быть хочу жить. Я просто… ну да, буду знать где ты, и что ты на стороне врага.
— Вау, обалденный выбор! Либо от меня не отстают, либо… м-м-м… от меня не отстают. Вау, вот это да!
Как решить эту ситуацию⁈ Какой выход, чтобы не началась ни война, ни продолжились попытки меня похитить⁈
Гра-а-а-а, чёрт возьми, да почему я вообще в неё попал⁈ Почему именно я⁈ Что я вообще сделал не так⁈ Я просто родился и просто жил!
Ай! Сколько угодно можно сейчас плакаться и сетовать на судьбу, но ситуацию это не разрешит.
«Рой, может быть, есть варианты⁈»
«Сканирую базу данных. Нашёл схожесть вашей ситуации с древними мифами — ваш случай похож на ситуацию Персефоны и Аида»
Я хмурюсь всё сильнее. Да, можно сколько угодно вертеть носом, отрицать и не желать этого, но судьба распорядилась иначе — я действительно наследник Германии и Англии, и я капец как важен. А дедушкины слова, что он устал быть тираном и просто хочет просто закончить вечную войну — во мне срезонировали.
Но я так же прикипел к России и русской культуре. Да и, честно говоря, я ж наполовину русский и есть. У меня там бабуля, у меня там захват лесов, друзья!
И чем больше я об этом сейчас думаю, чем больше мыслей крутится в моей голове, тем больше, кажется, я начинаю приходить к какому-то единому решению. Эти мысли начинают нагнетаться в моей голове. Их настолько становится много, что кажется, будто она вот-вот взорвётся, будто вот-вот лопнет просто от перегруза!
Он становится всё громче, громче, громче, мыслей всё больше, больше, больше…
И в какой-то момент я выдыхаю, и шум пропадает. И глаза открываются сами собой.
— Ну, идея есть, — вздохнул я, а затем цыкнул, — Тц, да какого чёрта⁈ Почему я этим должен заниматься⁈ Я вообще тут самый тупой должен быть! — замахал я руками.
Вновь выдыхаю.
Ну что-ж, падлы. Раз я должен теперь страдать — пострадаете и вы!
Ещё тогда, ритуальной площадке, меня впечатлила эта магия. Но сейчас, когда он просто взял и удалил магию…
— Дед, я согласен с тобой остаться.
Он вскидывает брови.
— Но ты обязан научить, — и я указываю ему на голову.
У Князева начала пропадать его вечная улыбка. Что, не весело теперь, скотина тёмная дьявольская⁈ Не переживай. На, лови аптечку.
— И в России я тоже останусь, — смотрю на него, — Но всё пойдёт по моим условиям. И как я скажу. И не ты их будешь ставить, дьявол.
Два императора переглянулись.
Я вновь выдыхаю. Ну что ж…
Добро пожаловать в шаткий хрупкий мир, русско-немецкий мальчик.
Город N. Школа. Третий класс.
Был объединённый урок, перемена. Все дети сидели и о чём-то болтали, а кто-то уже и вовсе щебетал про любовь! В последнее время люди банально взрослеют быстрее, потому неудивительно, что и вопросы влюблённости уже начинают подниматься среди этих деток.
И, как обычно оно бывает, отличалась всем компашка, напрямую связанная с Кайзером.
Катя и Суви хмуро сидели.
— И где он?.., — тихо и грустно пробубнила Суви.
— А мне почём знать⁈ — махнула руками Катя, — Я живу напротив, и иногда видела как он заезжает в дом. Да я даже… — она хотела громко воскликнуть и махнуть руками, но потом поняла, как звучит эта информация, и сказала чуть тише, в надежде, что никто не услышит, — Да я даже камеру поставила туда, чтобы засечь, когда он вернётся! — прошептала она смущённо, — Нет там ничего. Никто не заезжает! Его машина как стояла, так и стоит.
Суви продолжала хмуриться:
— Я спросила у своих… у всех. Тоже сказали, не знают где он. Родители его молчат.
Последние дни эти две девочки были очень хмурые и серьёзные. Первый день, конечно, Катя возмущалась, фыркала и дулась, как и подобает девочке её возраста. Но на следующий, когда ни одной весточки от Кайзера не поступило и вспоминая, что с Михаэлем случилось в прошлый раз, Катя уже серьёзно запереживала.