«Но вот же какое удачное, невероятное совпадение! Михаэль… сам придёт к вам обоим! Ха-ха, кажется, всё будет куда проще!», — улыбнулся Иоганн, приставляя руку к стеклу.
Два мальчика с проклятыми разумными артефактными оружиями. Невероятно могущественными, невероятно сильными и невероятно… своенравными. Два мальчика, что тренировались с рождения и сейчас способны победить не просто ребёнка своего возраста, не просто взрослого, а одарённого воина. Клинки, что они с собой носят, питаются ими, сливаются с ними! И стоит попросить у них помощи… как они расправятся с очень и очень многими.
«Если, возможно, по одному они не справятся, то вместе, вдвоём… да, возможно, всё выйдет куда проще», — Иоганн нарисовал крест на стекле.
С Михаэлем разберутся. Осталось сместить Марка.
Я стоял в кабинете директрисы.
Я всё объяснил, всё рассказал. Вся ситуация ей известна. И знаете что? Я был очень удивлён. Я думал, она тут же нальёт два стакана, начнёт танцевать, радоваться и петь счастливые песни! Мол, наконец-то начинается спокойная жизнь в этой школе! Будем честны, будни в школе так ужасны только из-за меня. Все это прекрасно понимают, я в том числе.
Но на удивление директриса нахмурилась.
— Знаешь… — сказала она, сжимая пальцы в замок, — Я думала, что буду радоваться и напьюсь до потери сознания. Я ждала этот день, я просто о нём молила! Но вот, когда ты пришёл и со своей мордахой пробубнил, что тебя переводят… — вздохнула она, — Как-то и радоваться не хочется.
— Я тоже думал, что будете счастливы.
— Ага, — пробубнила она, — Я тоже так думала. Но что-то… не знаю, — печально улыбается она, — Было хотя бы не скучно. Я уже привыкла к такому темпу жизни. Да и что уж тут говорить, у меня появилось хорошее оправдание алкоголизму! Даже не знаю, бросать что ли придётся.
Я улыбаюсь.
— Ну, видите, нервы потрепал, зато в итоге сохраняю здоровье, — тихо отвечаю.
— Живём один раз, Миша. Стоит ли его сохранять? — вздыхает она, — Ну, впрочем, чего грустить? У нас ещё целых три месяца, правильно?
— Ну да. Может быть, от школы ничего за это время не останется, — улыбаюсь я.
— Ну, это уже будет, наверное, чересчур. Но если только три месяца… — также улыбается директриса, — Можешь, наверное, веселиться.
— Да я и не собирался прекращать.
— Конечно. Не собирался.
Я выхожу из кабинета. Ещё пару минут просто стою, глядя в пол. Ничего не говорю, ничего не думаю. И понимая, что вот-вот будет звонок, разворачиваюсь и иду в свой класс.
По дороге все встречавшиеся мне люди, конечно, на меня поглядывали, но они настолько привыкли ко всяким абсурдным ситуациям вокруг меня, что лишь просто косо поглядывали.
Естественно, никто ничего не знал ни о переезде, ни о том, что я наследник гребаной Германии. Да и никто, наверное, и не узнает ещё в ближайшие пару лет.
Только вот скорее всего, Максим про перевод уже знает. Мама призналась, что рассказала это Насте — они стали очень хорошими подругами.
И потому, когда я зашёл в класс, никто не кинулся меня встречать, никто не кинулся со мной здороваться и спрашивать как дела! Скорее всего, все мои друзья уже об этом прекрасно знали.
Как и знали, что я, живой и здоровый, никому не позвонил и ничего не сказал.
Я посмотрел на Катю — она сидела и смотрела куда-то вбок. Посмотрел на друзей — они демонстративно сидели и общались, будто меня не замечая.
Да и чего уж говорить… Суви! Она сидела и очень неуверенно делала вид, что ей плевать. Пыталась. Дрожащими глазками она смотрела то на меня, то на Катю и на остальных, будто не понимая, действительно, есть ли смысл во всём этом участвовать. Её явно уговорили!
Я вздыхаю и прохожу к своей парте, рядом с которой и сидели друзья.
— Ну и что это? — спросил я.
Дети демонстративно не ответили.
— Господи, какой детский сад. Мы уже третий класс. Мы уже взрослые! Ну что начинается-то? Не, я понимаю, ещё Катя, она в целом такая, но вы-то…
И тут, на удивление, ответили.
— И чего пришёл, раз такой крутой и за границей учишься?.., — пробубнил кто-то из компашки, я даже не понял кто.
— Ещё три месяца здесь буду…
— И что, мы так тебе все надоели, что аж убегаешь?.., — пробубнил кто-то ещё.
— Нет, — сказал я, садясь за парту, — На самом деле… мне очень грустно, что так выходит. Я очень сильно этого не хотел. Но меня просто не спрашивали.
Все затихли. Я слышу, как медленно, сквозь сопротивление мышц, буквально как заржавевший механизм, на меня медленно поворачивается Максим. Прям с огромным таким скрипом!
— Я… так… не могу-у-у! — процедил он сквозь зубы, — А, не могу держаться! Миша, что за фигня⁈ — тут же заорал он, окончательно поворачиваясь, — Всё, я выхожу из этой забастовки!