Несмотря на запреты Вильгельма, она не оставила попыток меня как-то к себе привязать. Пару раз она лично заносила блюда, и каждый раз она выглядела… ну очень красиво! Была в белых чулочках, вкусно пахла, будто только из душа, фартук обтягивал стройную небольшую фигурку…
Глядя на неё я понимал — я испытываю совсем не детские чувства. Я расту, и, наверное, по мне это видно — я очень засматривался буквально на всё, что отличало женщину от мужчины. Наверное, поэтому она попыток и не прекращала — правда ведь работало! Она ведь и правда с успехом… меня соблазняла.
И потому сейчас я смотрел на француженку так же, как и тогда — любуясь и восхищаясь женской красотой и сексуальностью.
А так же я смотрел на алого призрака за её спиной. Никто его не видел, кроме меня.
И призрак указывал прямо на неё.
На лучшего в мире повара, что имеет доступ к правителю и его главному наследнику.
Я медленно выдыхаю.
— Что такое, милый Михаэль? — улыбнулась она.
Все моё вожделение и симпатия моментально пропали, а взгляд охладел как у трупа.
Я ничего не отвечаю, а просто молча разворачиваюсь и иду на выход.
Чёртова предательница.
— Ты уверен?.., — хмурится Вильгельм, которого чудом удалось выловить в этот же день.
— Нет. Это Они уверены, — я вздыхаю, — Эскофье — предательница. Так сказали предки.
— А эти призраки… они с нами в одной комнате? — он будто не верит.
Оглядываюсь.
— Да — двое у стены, один за тобой, а кровавый сбоку от меня.
Дед медленно оглядывается, особенно за спину. Но явно никого не увидев, он вздыхает, сцепляет пальцы в замок и какое-то время молча на него смотрит.
— Мы её стабильно проверяем… — тихо говорит он, — Если она предательница, значит напрямую связана с нашими союзниками и ближним кругом — только связь с ними мы могли упустить… — он поднимает глаза и снова вздыхает, матерясь по-немецки, — Scheiße! Так вот что она «случайно» тогда к нам зашла, когда Виктор прилетел.
— И поэтому так активно ко мне подмазывается — я маленький, ведомый и глупый почти подросток. Через меня явно легче всё вытягивать, чем через тебя.
Дед молча и одобрительно на меня смотрит. Он в целом любил думать молча, и говорить только сто раз утверждённые в голове ответы.
Ну грёбанная Эскофье! Ну как так? Ты ведь мне начинала нравиться!
И всё это время она была предательницей, идущей против моего рода и семьи! Против меня! Она имеет доступ к нашим ртам, дворцу… да даже комнатам!
Чёрт! У нас прямо под носом сидел шпион!
Вильгельм задумчиво отводит взгляд, вновь возвращает его на скрещённые пальцы и слегка расслабляется.
— Будем разбираться, — всё, что отвечает он, — Михаэль, можно… просьбу?
— Да?
— Поддайся на соблазнения.
— Не-е-ет! — завыл я.
Да-а-а-а!
Йе-е-е-е-ес! Йеееееееес!
— Дед, ты чего? Это незаконно! — вспомнил я его же слова.
— Ничего такого и не надо. Просто дай понять, что ты заинтересован и её чары работают.
— «Ура. Соитие»
— «Вот и следующий наследник»
— «Больше детей — больше трупов — больше коллектив»
— А вы там не подпёрдывайте на ухо! — гаркнул я на коллектив поддержки, на что дед недоумённо задрал бровь.
Я хмурюсь и внимательно смотрю на деда.
Ну, я достаточно умный, чтобы понять его ход мыслей. Допрашивать Эскофье — палиться, что мы расследуем предательство. Но ЗНАТЬ о предательстве и наблюдать за его течением — расследовать его в пассивном режиме, собирая ту же информацию, но не палясь. Тут всё логично, Вильгельм, как всегда, показал интеллект. Была загвоздочка.
Какие ещё такие соблазнения от француженок⁈
— Ну… пхе-хе, если надо… пхе-хе, — заулыбался я.
— Михаэль… не пускай слюни, — вздыхает он, — Просто дай жёлтый свет — чтобы она продолжала, но не достигала успеха.
— Звучит как сексуальный садизм… видел видео, там в конце девочка плакала… не сказать, что от горя, — покосился я на него.
— Конкретно до такого доводить нельзя — держи её на поводке.
— Да ты специально такие выражения подбираешь⁈
Блин… инкуба бы сюда. Но где его здесь доставать я категорически без понятия. И вот ещё интересно — а дед вообще насколько в курсе моих сил? Он знает про… ну… Похоть?
— Дед, а насколько ты знаешь о моих силах? — спросил я.
— Хороший вопрос, внук. Потому что мне очень интересно, почему ты видишь наших предков, хотя даже Марк их не видел — гений школы крови. К нему пришёл только Анафема, и то с конкретной целью. Но ты… ты видишь их всех, — он внимательно на меня смотрит, — Как так вышло?