И… почему бы…
Не воспользоваться глупой наивной добычей, что сама засунула свою шею в мою пасть.
— А-ах…
Я услышал стон. Он был столь неожидан, что слегка вернул меня в реальность, отчего я ощутил теплоту на своей ладони. Я хмурюсь, смотрю на руку вниз и понимаю, что моя рука… лежит на бедре Эскофье.
Не знаю как! Я не заметил, как моя рука двинулась сама по себе! Но… чёрт возьми, я держу Эскофье за ляжку. Я ощущаю материал её чулков, я ощущаю, насколько же тёплое и упругое у неё тело!
И невольно, теперь уже осознавая, но при этом не контролируя, я двигаю рукой чуть дальше, заводя руку во внутреннюю сторону её поджатых ног.
И до этого она сидела нормально. Она всё контролировала, ведь была здесь хищницей. Но как только я завёл руку внутрь её бедра, девушка тут же свела ноги вместе, прижимая мою ладонь с двух сторон! Я почувствовал, как по её телу пошла дрожь, с её губ сорвался протяжный выдох…
— Михаэль, у тебя такая приятная кожа. Я даже… — она задышала чаще, — Не ожидала.
«Пользователь, Геном генерирует энергию, которая передаётся через ваши касания. Как минимум, вы способны доводить объект до того же состояния, в котором находитесь сейчас.»
Я ещё больше пришёл в себя и попытался ощутить течение энергии через меридианы. И да, действительно, я ощущаю, как поток идёт через руку и словно паразит проникает в женское тело!
Эскофье отводит бокал от рта и прикусывает нижнюю губу, смотря мне в глаза:
— Мой господин, а вы ведь знаете, что мне приказано выполнять все ваши просьбы?.., — прошептала она, никак не комментируя и не убирая мою руку с её бёдер.
В то же время жар её тела ощущался всё сильнее, горячее дыхание становилось громче, а краска заливала лицо. До этого ничего такого не было. До этого она притворялась!
Но сейчас её притворство быстро ломалось.
Если раньше ей было достаточно соблазнить, то теперь продолжение желает и она:
— Вы действительно куда старше своего возраста и облика. Оно и не удивительно, ведь вы наследник самого Императора! В ваших генах течёт могущественная, горячая кровь, — она наклонилась, шепча мне на ухо, — И мне кажется… вам от меня требуется не только вкусная еда? Мне кажется… у вас есть и другие просьбы, которые я, невинная служанка, должна выполнять… — всё ещё не касаясь меня губами, она положила руку мне на грудь, начиная чувственно поглаживать, — Что моему господину нужно от его послушной девочки?..
Это предел. Всё накалилось до крайности.
Я ребёнок. Это незаконно. Но ей плевать. Я забыл, что я буквально повелитель всей Похоти, и моё касание, если его не контролировать — опасно. Но Эскофье и правда уже плевать. Она жаждет меня. Она возбуждена. И то, что это напрочь неправильно — её уже не интересует.
Я чувствую её дыхание, вижу её взгляд в мои глаза, и чувствую как она поглаживает меня по груди. Моя рука всё ещё между её бёдер, и я буквально ощущаю, насколько горячим стало её тело.
Она на пределе. Ещё немного, и она даже спрашивать не будет! Её сдерживают лишь остатки рассудка — лишь из-за них она не примыкает губами к моей шее и не опускает руку ниже.
Но это вот-вот случится. Её пальцы медленно скользят вдоль моего живота, а горячее дыхание всё ближе к коже.
И ведь… я тоже этого хочу. Мы одни. Вдвоём. Моё тело позволяет это сделать, а психика не сломается. И никто… никто об этом не узнает.
От чего я отказываюсь? У этого нет минусов. Я просто… лишаю себя ночи с прекрасной, жаждущей меня девушкой.
— С чего мне начать… мой милый господин?.., — прошептала она, касаясь губами мочка моего уха, — Что вы хотите, чтобы я сделала первым?..
— Я хочу… — шепчу, разворачиваясь лицом к лицу.
— Да?.., — она приближает голову, готовясь к поцелую.
— Чтобы ты…
— М?..
— Пошла отсюда нафиг, — я схватил её за лицо и начал отодвигать.
Я достаю руку из её горячих бёдер, слегка отталкиваю её приблизившееся уже практически вплотную лицо, и спрыгиваю с кровати.
— М-м?.. М? Что? — она проморгалась, — В смысле?
— В прямом. Отстань. Не хочу. Иди.
— Х-ха? Ха⁈ — судя по громкости, она РЕАЛЬНО шокирована, — П-погоди, погоди, это часть игры? Может мне переодеться? Или можем в моей…
— Да нет! Не можем! Ты издеваешься? Это неправильно! — я выдохнул и потёр лицо, — Это же абсурд! Мне восемь!
— У восьмилеток нет этого! — она указывает мне на пах.