Похоть… это болезнь? И их безмозглое подчинение мне — это вирус? А что если я…
Чёрт возьми, а что, если я прикажу себя забыть, захочу исчезнуть из памяти целого мира, и это разойдётся как волна? От человека к человеку, спустя время, я просто исчезну из истории — их мозг будет блокировать ВСЮ информацию обо мне, лишь бы подчиниться приказу⁈ А если скажу убить себя?
А что, если это выйдет из-под контроля? То, что предназначалось для одного — заразило весь мир, и меня не вспомнят даже родные…
«Похоть оказалась… далеко не про взрослые игры в постели. Это буквально сила апокалипсиса»
— Получается, я разблокировал истинную силу Похоти? — всё ещё хмурюсь.
— У тебя и доли её нет! Но теперь ты можешь её получить. И меня-я-я- заполучить тоже, — захныкала она, виляя бёдрами, — Но это потом — если останусь, мозги этой дамочки точно спекутся. Там и так уже… ну, впрочем, увидишь.
— Стой. Последний вопрос! — я заметил, как гаснут её глаза, и решил не медлить, — Ты обещала мне рассказать, кем я был! Ты же знаешь!
— А… да? Забыла. Дырявая я, и мозги такие же, хех, — стукнула она кулачком по лбу, — Если я тебе расскажу всё — ты прямо здесь превратишься и навсегда меня сожрёшь.
— Ч-что?..
— Поэтому дам намёк, пупсик. Да я его уже дала. Я та ещё давалочка советов! — хихикнула она, — Ты — мог убивать бессмертных. Ты был этим о-о-очень известен. Но ты и не Зависть. Пока-пока!
— Сто…
Не успел я вытянуть руку, как вишнёвый цвет в её глазах быстро исчез, и к Эскофье вернулся её природный голубой оттенок.
Она проморгалась, огляделась и, не поняв, что происходит… увидела меня.
И что-то там было очень не так.
Примерно в то же время. Город N. Школа.
Катя не находила себе места. Девочка с золотыми волосами сидела за партой и совершенно не слушала то, о чем говорит учительница.
Если в случае с Суви хотя бы всё понятно и на ладони, ведь они вместе, и Катя знает, чем они там занимаются, то сейчас она даже представить не может, где этот придурок находится!
Как известно, девочки взрослеют раньше, и вообще мальчики глупые. И потому Катя чередой случайностей точно так же уже знает… чем могут заниматься мужчина и женщина.
Для неё было полным шоком и откровением, что мужской и женский пол не только за руки держатся! Для любой девочки её возраста поцелуй — это нечто сакральное, и до свадьбы совершенно точно нельзя!
Но подозрительные ссылки и романтические визуальные новеллы со странными плашками восемнадцать плюс, о значении которых Катя тогда не понимала, заставили девочку повзрослеть слегка раньше остальных в классе.
И именно поэтому, наверное, вся эта ситуация с Михаэлем для молодой и наивной девочки стала такой стрессовой. Любой бы на её месте не придал бы этому значения, даже взрослый! Все прекрасно понимают, что Михаэль ребёнок — какие ему там эти… вот это самые! Он ещё мелкий! Слишком мелкий.
Но попробуй это объясни влюбленной, наглой и разбалованной девочке. Поэтому Катя совершенно ничего не слушала, топала ногой под полом и вообще, наверное, планировала, как она будет выглядеть в депрессии в ближайшие две недели.
Пока не завибрировал телефон.
*Бз-бз*
Девочка резко бросает все дела и мысли, лезет в карман и достаёт смартфон. СМС.
Дурак Кайзер: «Это служанка приходила, спрашивала, нужен ли поздний ужин. Что к чему…»
— Вху-у-у-у-у… — протяжно выдохнула девочка.
— Синицина? Вам есть что сказать⁈ — литературу вела крайне строгая женщина.
— Эм… ой, нет!
Катя получила двойку.
Вильгельм молча слушал одну историю офигительное другой.
— Во-о-от… — протянул я, — Как-то так мы пришли к… этому.
Мы оба смотрим на Эскофье. Она стояла ко мне вплотную и как собачка смотрела прямо в лицо, выискивая мой взгляд. А когда находила, хихикала про себя как полоумная, едва не пуская слюни. Будто я вкуснейший тортик, а у неё диета заканчивается через полчаса.
— Как же пахнет… боже… я отдам жизнь, чтобы понюхать немытую футболку Михаэля… пхэ… хэхэхе-хе-хе…
Мы с дедом снова переглядываемся. Взгляд у меня очень усталый. Я пока пытался понять что случилось, пока пытался это отменить, я ВСЁ это слушал.
— Михаэль, а можно её… — начал дед.
— Нет. Я не знаю… как это контролировать, — я грустно опускаю голову.
— Стало быть, Похоть?.. Интересно, — не знаю, гордился он или его это смущало, — И как ты её, если не секрет, получил?