— Отлично. — Я вытолкнула брата в коридор и потянулась за пиццей. — Спасибо…
Курьер прервал меня, закончив свою речь.
— Можете ли вы подтвердить, что заказали одну большую пиццу пепперони с гарниром из чесночных хлебных палочек для Аше…
— Да! — крикнула я. Ашер сделал заказ под псевдонимом, но по глупости использовал свое настоящее имя. — Большое спасибо. Хорошего дня. Винс, я позвоню тебе позже. Пока!
Я схватила пиццу, помахала рукой и захлопнула дверь перед двумя ошеломленными лицами.
Я стояла там, пульс у меня колотил, пока я не услышала, как их шаги затихли. Чтобы быть уверенной, я выглянула в окно и подождала, пока машина Винсента не скрылась на улице, прежде чем повернулась и поставила пиццу на журнальный столик.
— Чисто.
Я подпрыгнула от неожиданного голоса и обернулась, мой слабый пульс подскочил до пика, прежде чем резко упал с облегчением.
Я положила руку на грудь.
— Боже, не пугай меня так.
Ашер стоял в дверях моей спальни, одетый и хмурый. Логично, что я знала, что он был единственным человеком в квартире, но мои нервы были на пределе от общения с братом. Каждая мелочь выводила меня из себя.
— Разбить лицо об стену? — Ашер, очевидно, услышал угрозу Винсента. — Хотел бы я посмотреть, как он, черт возьми, попробует.
— Сбавь обороты тестостерона на мгновение и сосредоточься, — предупредила я. — Знаешь, как близко это было? Если бы мы немного ошиблись во времени…
— Он бы меня избил? Пожалуйста. Я бы им пол вытер. — Ашер фыркнул, но его хмурое выражение лица расслабилось со вздохом от моего предостерегающего взгляда. — Ладно. Я буду вести себя хорошо.
— Не могу поверить, что кто-то сфотографировал меня и Клайва.
Знал ли Клайв о фотографии? Я не разговаривала с ним с тех пор, как поблагодарила его за наше свидание, но вежливо намекнула, что не готова ко второму. Он воспринял мой отказ спокойно. Я тоже не думала, что он так уж увлечен мной.
— Да, он в лучшем случае знаменитость категории C. Публике все равно, с кем он встречается. — Ашер пожал плечами, когда я издала раздраженный звук. — Извини, но это правда. Я гуглил, когда ты разговаривала с Винсентом. Фотография была на нескольких форумах сплетен, но единственное новостное издание, которое ее опубликовало — это какой-то дерьмовый онлайн-таблоид, который никто не читает. Я удивлен, что твой брат вообще ее увидел.
Облегчение развязало узлы в моем животе.
— Слава богу, фотограф тебя не увидел, иначе это была бы другая история. — Я попыталась разобраться в наших следующих шагах. — Ладно, значит, Винсент думает, что я встречаюсь со своим коллегой, и он скоро снова будет тренироваться с нами. Что нам делать?
— Мы проследим за тем, чтобы рядом с ним не было острых предметов, когда сообщим ему эту новость.
— Ты серьезно?
— Я серьезно. — Но его самоуверенная ухмылка не полностью коснулась его глаз. — Я тоже не жду этого разговора, но, несмотря на наши различия, у нас с твоим братом есть кое-что общее. Мы оба заботимся о тебе. Это ведь что-то значит, правда?
Теплая капля удовольствия капнула в мой бассейн беспокойства.
— Правильно. Ты прав, — повторила я. — Может быть, все окажется не так плохо, как мы себе представляем. Он достаточно заботится о том, что думает ваш тренер, чтобы вернуться в Лондон пораньше и продолжить тренировки с тобой, что хорошо. Он также не хочет повторения прошлого сезона.
Прошлый сезон был катастрофой, потому что Ашер и Винсент столкнулись лбами, но теперь Ашер сказал, что готов забыть прошлое. Если он протянет оливковую ветвь, Винсенту придется ее принять. Он был капитаном команды. Его работа включала в себя укрепление морального духа и сплоченности команды.
Иногда он был слишком опекающим, но он заботился обо мне. Если бы я была счастлива с Ашером, он бы не стал меня за это осуждать.
— Мы обсудим, как именно ему сказать, за пиццей. — Ашер криво улыбнулся мне. — Не хочу, чтобы тяжелая работа по созданию суперсовременной согревающей сумки «Пицца Пита» пропала даром.
Я ответила ему улыбкой, слегка улыбнувшись.
— Лучшая идея за весь день.
— Даже лучше, чем ванна?
— Вторая лучшая идея за весь день, — поправила я.
Его смех окутал меня, как теплое одеяло в зимнюю ночь. Он был таким глубоким, таким сильным и успокаивающим, что мне было легко поверить, что все будет хорошо.