Она подняла правую руку.
— Клянусь.
И я ей рассказала.
— Подожди. Что ты сделала в гостевой комнате? — Она прикрыла рот рукой, но этого было недостаточно, чтобы скрыть ее ухмылку. — Детка, я так чертовски горжусь тобой сейчас.
— Это не то, чем можно гордиться, — проворчала я, мое лицо покраснело. — Это было неуместно.
— Самые забавные вещи именно такие. — Глаза Карины заблестели. — Значит ли это, что ты пересматриваешь свою антифутбольную позицию?
— Нет. Есть разница между фантазией и реальностью. — Мой ответ оказался менее решительным, чем мне бы хотелось.
Я обещала себе, что больше никогда не влюблюсь в другого футболиста, но я не была так поглощена парнем со времен Рэйфа, и это меня ужаснуло. Ашер не был моим бывшим; он был умнее, смешнее, вдумчивее.
Это было ужасно.
Потому что умные, веселые, вдумчивые мужчины были моей слабостью, и у меня не было возможности избегать его, пока мое влечение не иссякло. Я была буквально вынуждена видеться с ним несколько раз в неделю.
Если бы только Винсент был здесь. Он бы выступил в качестве нашего буфера, и мы бы не оказались в такой ситуации.
Над дверью зазвенели колокольчики. Порыв теплого воздуха пронесся надо мной, и паб заметно затих, когда все головы повернулись в сторону входа, включая мою.
Все мое тело напряглось. Ох, вы, должно быть, шутите.
Какой бы злой рок ни свел нас вместе этим летом, он снова нанес удар, когда вошел Ашер. Даже с его взъерошенными ветром волосами и поношенной белой футболкой он был достаточно ошеломляющим, чтобы вызвать несколько громких вздохов.
— Говоря о дьяволе. — В глазах Карины мелькнул озорной огонек, когда она подняла руку.
— Не смей, — прошипела я, но было уже поздно.
— Ашер! — Она помахала рукой, ее браслеты сверкали под светом. Его взгляд скользнул по комнате и остановился на нас. — Сюда.
Предательница. Я внесла Карину в свой черный список рядом с гормонами, погодой в Великобритании и изобретателем фильмов ужасов.
Я молилась, чтобы Ашер встречался здесь с кем-то другим, но нет, это было бы слишком просто.
Вместо того чтобы отклонить приглашение Карины или признать мое сильное желание держаться подальше, он развернулся в нашем направлении и с раздражающей легкостью скользнул на пустой табурет напротив меня.
— Две стычки за пять недель, — протянул он, сверкнув улыбкой, которая заставила мою бывшую лучшую подруга загореться глазами. — Должно быть, это мое счастливое место.
Он обратился к Карине, но его глаза были прикованы к моим.
Я подняла подбородок и встретила их лицом к лицу. Я надеялась, что он не услышит внезапного рёва моего пульса.
— Должно быть, — эхом отозвалась Карина. Ее глаза метались между нами, прежде чем она встала и прочистила горло. — Извините. Мне нужно, э-э, в туалет. Я сейчас вернусь.
О, я собиралась убить ее. Забудьте о пингвинах; ей повезет, если она доживет до того, чтобы сегодня вечером увидеть свою квартиру.
Наступила неловкая тишина.
— Ты здесь с кем-то встречаешься? — спросила я, надеясь, что чудо отвлечет его от этого стола, из этого угла, так близко ко мне.
— Нет. Я был в этом районе и решил зайти. — Улыбка Ашера могла бы расплавить панталоны у монахини. — Хорошо, что я это сделал, иначе я бы не столкнулся с тобой.
Это были совсем не бабочки, порхающие в моей груди. Это было что-то гораздо менее привлекательное, как… летающие тараканы. Или злые осы.
К счастью, мне не пришлось отвечать, так как кто-то толкнул Ашера плечом. Сильно.
Губы парня двигались. Я не слышала, что он сказал, но судя по тому, как исчезла улыбка Ашера, это не было извинением.
Я не была конфликтным человеком. Перспектива устроить сцену на публике вызывала у меня желание заползти под стол, но было что-то в их взаимодействии: самодовольная ухмылка на лице парня, когда он отвернулся, сердитый, но смиренный жест Ашера, — от чего у меня зашевелились волосы.
— Эй! — упрек вырвался прежде, чем я поняла, что делаю. — Ты врезался в него и собираешься просто уйти? Извинись.
Шокированный взгляд Ашера метнулся ко мне, в то время как глаза парня сузились. Он выглядел на свои пятьдесят с небольшим, с седеющими волосами и в синей рубашке, которая натягивалась на его живот.