— Держи. Если поплавок тонуть начнет — значит, поймалась.
— И долго сидеть? — Илья весьма условно представлял себе рыбацкий процесс, отличный от вылавливания подходящего карпа в аквариуме галамаркета, и удочку принял даже с некоторой опаской.
Антон в роли наставника явно чувствовал себя неуютно, поэтому только плечами пожал и принялся гипнотизировать поплавок. Илья решил скопировать бывалого рыбака и тоже вылупился на покачивающийся на воде шарик. Через пять минут шарик внезапно поднялся на крыло и, гнусаво крякая, улетел восвояси, а Илья понял, что все это время контролировал что-то не то.
Лягушки квакали как-то издевательски. За спиной шумели деревья, перестукивал коробочками рогоз вдоль берега, а впереди лениво ворочалась мутная вода, подернутая ряской. Поплавок не то что не тонул — он вообще не шевелился, будто приклеенный к зеркальной глади. Усидчивости Илье хватило примерно на полчаса, а потом плавно нараставшая скука превысила допустимый уровень и взорвалась раздражением.
— Ну? Чего она не клюет-то?
— Ей присмотреться нужно. Надо было взять крупы какой-нибудь, прикормили бы.
— Может, ей еще шведский стол накрыть? Чего там присматриваться — хлеб как хлеб! — Илья нетерпеливо схватил буханку и понюхал: — Свежий.
— В рыбалке главное — терпение.
— В любом деле главное — веселье, а тут оно и рядом не лежало. У меня такое ощущение, что я на работе и сижу в засаде — оно мне надо в отпуске?
Антон помолчал, что-то вспоминая, и нерешительно проговорил:
— Я в армии руками ловил, удочек не было. Было весело, особенно когда она вырываться начала, скользкая же. Только ее потом отобрали, по-моему… или я так быстро съел, что вкус не помню.
Пока DEXа не потянуло на жуткие истории из прошлого, которые неизменно заставляли Илью чувствовать себя салабоном, жизни не нюхавшим, Irien поспешил уцепиться за главное:
— Так ее можно руками? Пошли!
— Куда? — испугался Антон. — Там же болото!
— Подумаешь, подключим импланты, если что. — Илья отбросил удочку и, нетерпеливо поднявшись, запрыгал на месте, разминаясь. — Да ладно тебе, мы аккуратно: просканируем дно сперва, это ведь речка, а не топь. Хоть повеселимся, а то это не рыбалка, а тупизм какой-то.
Антон засомневался, так пристально глядя на речку, будто подозревал ту в сговоре с террористической бандой аллигаторов.
— Тох, мы с тобой, во-первых, киборги, — Илья показательно загнул палец, — во-вторых, все из себя спортивные полицейские, а в-третьих, ну неужели тебе не льстит возможность чему-то меня научить?
— Обязательно в эту лужу лезть, что ли? Давай я тебя лучше драться научу.
— Драться я и без тебя умею, — отмахнулся Илья и, не обращая внимания на обидное хмыканье, шагнул в речку. Антон так горестно вздохнул, прежде чем последовать за ним, словно напарника уже утащил сом и теперь задешево продавал в сексуальное рабство.
При ближайшем рассмотрении речушка оказалась не такой уж и грязной, просто на дне был темный, почти черный песок, и его мелкие частички окрашивали воду. Ноги противно проваливались в него почти до колена, сапоги так и норовили остаться в илистом плену, и чтобы сделать шаг, приходилось прикладывать усилия. Илья сдуру еще в какую-то яму провалился, вымокнув до самой поясницы, и теперь в обувке мерзко чавкало, а еще было унизительно и сыро.
Рыба тут действительно водилась, но подплывать знакомиться почему-то не хотела, напрочь игнорируя самую сногсшибательную улыбку из Irienовского арсенала. Наверно, улыбка действовала только на тех, у кого были ноги, не зря же так называется. Он перебрал еще несколько самых эффектных, но гадкие позвоночные все равно вежливо огибали протянутые к ним руки, а стоило двинуться — шарахались, как от урода какого. Илья уже начинал подозревать, что единственная рыба-дура тут — он сам, а еще было ужасно обидно: ладно бы человек отшил, а то какая-то селедка!
— Ты руки просто в воду опусти и не двигайся. Вот так. — Антон показал, как надо. — И жди спокойно. Когда подплывет, постарайся резко ее схватить и сразу выкинуть на берег. Или мне бросай, я удержу.
— Что я, по-твоему, с рыбой не справлюсь? — окончательно разобиделся Илья.
— Она просто скользкая и верткая. И вырывается.
— Знаешь, сколько всего такого я в своей жизни передержал?
Антон подумал, явно пытаясь представить, что мог держать Irien и в каком количестве, и жарко покраснел.
— Дурак, я про преступников! — Илья посмотрел на него с укоризной. — Честное слово, если бы ты еще не краснел от собственных грязных мыслишек, я решил бы, что ты Irienовскую прошивку накатил.
— Нет уж, — мгновенно открестился Антон, — мне твоей хватает. И лучше помолчи, ты рыбу распугиваешь.
— Я Irien, — гордо напомнил Илья. — Если я кого-то распугиваю, значит, у этого кого-то нет вкуса.
Но совету все-таки внял. Через несколько минут тишины рыба действительно осмелела и начала проявлять любопытство. Одна серебристо-зеленая, крупная, величиной примерно с ладонь, проплыла совсем рядом несколько раз. Илья алчно проследил за плавно извивающимися зеркальными боками: ишь, вихляет, не рыба, а супермодель! Жаль, он не продюсер — точно бы клюнула. Ну давай, красавица… Вот еще немного… Еще чуть-чуть… Ближе…
— Ты слышал?.. — внезапно шепнул Антон, резко разгибаясь. Забывший обо всем на свете Илья вздрогнул от неожиданности, рыба испуганно шастнула в сторону, и пришлось идти ва-банк.
Рывок получился смазанный из-за увязших в иле ног, мышцы обожгло привычной болью — экстренно задействованные импланты мгновенно их разогрели. Илья рванулся, с чавканьем подарив песку правый сапог, и бросился на улепетывающую добычу, поднимая брызги по всей реке.
— Стоять, полиция! — привычная фраза вырвалась автоматически, еще до того, как Илья успел ее осмыслить.
Совесть у рыбины была явно не чиста — от полиции она драпала так, словно приторговывала на дне наркотой или похищала лягушачью икру. Илья навалился на нее сверху, изо всех сил прижимая ко дну, но скользкая гадина пробурилась сквозь ил и выскочила откуда-то сбоку — Irien едва успел хватануть ее за хвост. Рыба заизвивалась, выскальзывая из рук, а потом пошла на прорыв и резко выскочила из воды, ухитрившись в полете шлепнуть представителя закона по морде. Илья охнул и замолотил руками, пытаясь поймать эту дрянь, пока не нырнула обратно, и абсолютно случайно словил ее воротником.
Оказавшись за пазухой, рыба повела себя как истеричка, совершенно не оценив интимную близость с подтянутым торсом Irienа. Молотя хвостом и царапая кожу чешуей, жертва забилась, будто ее уже жарили на сковородке. Илья тоже не пришел в восторг от контакта с холодной осклизлой тварью и, срываясь на позорные взвизги, засуетился, пытаясь выудить улов наружу и при этом не упустить. Правая нога увязла в песке, и в следующую секунду ступню пронзило острой болью. Илья задохнулся, потерял равновесие и ухнул в речку с головой, с трудом вынырнув обратно и хорошенько глотнув тухловатой водички.
Антон подоспел на помощь как раз в тот момент, когда рыбина таки вырвалась и, не попрощавшись, исчезла в неизвестном направлении. Приподнятый за шкирку Илья откашлялся, чувствуя невыносимый свербеж в носу. Легкие немного жгло, но хоть не утоп — уже неплохо. Профессия оперативника, конечно, опасная, на могильных плитах потом много чего пишут, но вот «пал в неравной схватке с рыбой» — такого, кажется, еще не бывало.
— Ты как? — обеспокоенные глаза напарника Илью добили — кажется, он только что впервые в жизни покраснел. Стыдобища-то какая, черт возьми…
— Нормально. — Отдышавшись, Илья попробовал встать и поморщился: — Нога застряла, кажись…
— Что держит? — Антон, не дожидаясь ответа, обшарил место происшествия красными зрачками. — Не вижу… Песок мешает! Вроде металла нет. Металла нет же?!
Металл там явно был, причем очень острый и намертво застрявший где-то в районе пятки, но с признаниями Илья решил пока повременить — Антон и без того нервничал.