Вар сражался, но не убивал, но пыл сражения с каждой минутой завладевал его разумом. Он видел как друзья, падали под отчаянным натиском противника, бездыханными, окровавленными телами на зелёную траву и гнев начал затмевать голос разум.
- Нет! – Заорал Вар во всё горло, когда чья-то стрела попала прямо в глаз его лучшего друга, и Мирт замертво рухнул на землю.
Все чувства от гнева и горя обострились. Он моментально среагировал на первый же шорох за спиной, взмахнул мечом и развернулся.
Огромные синие глаза маленькой девочки смотрели на него, и он видел, как жизнь угасает в них. Жизнь, которую отнял его меч. Первая жизнь, которую он отнял.
- Так тебе и надо. – Гневно прошипел тогда Вар, глядя на убитого ребёнка. – Дети должны в игры играть, а не убивать людей сидя на макушках деревьев.
Молодой воин, запачкавший руки смертью, понимал, что поступил правильно. Понимал, что подлые Емильцы не пощадили собственных детей, вложив им в руки оружие. Он всё это понимал и находил тысячи оправданий своему поступку. Но факт оставался фактом – он убил ребёнка. Маленькую синеокую девочку, чьи глаза теперь навеки будут стоять перед его внутренним взором, и погружать в пучину вины.
Вот и сейчас, чувство вины захлестнуло Вара. Он больше не сопротивлялся. Шел сквозь строй, принимая все удары. Как кару. Как наказание за содеянное.
- Да все правильно. – Думал он. – Тут мне, убийце детей, и место. Какой я воин, просто ничтожество.
Он думал, а чувство вины разгоралось все больше, всё сильнее обжигало его разум, его душу, пока не вырвалось наружу алыми языками пламени. Он шел, не осознавая, что алое пламя вины окутало его, сжигая в прах каждую палку, направленную в его сторону.
Толпа оторопела. Удивлённые возгласы прокатились по строю деревенских жителей.
- Пробудился. Первый пробудился. – Испуганно шептались люди, а пламя тем временем расплавило оковы, освобождая своего носителя.
Вар шел. Шел, не понимая, что больше не скован, что больше его не бьют, не подвергают позорному гонению. Он просто шел вперёд с затуманенным взором, съедаемый чувством вини и мыслями. Жгучими мыслями о том, что подобное деяние нельзя искупить, нельзя исправить.
- Расступитесь! – Приказал Исмит деревенским. – Отойдите с его дороги! Природа даровала ему энергию огня, которой он ещё не умеет управлять! Расступитесь или пострадаете!
Люди не просто расступались перед молодым воином, они разбежались в панике, а он шел. Шел, не замечая, как его энергетика передалась товарищам, и те смогли познать силу энергий. Смогли соединиться с силами природы, что теперь вырывалась из них одна за другой.
Деревенские побросали палки, разбегаясь в разные стороны, ибо в одночасье смогли увидеть бушующие воды, выплёскивающиеся бурными, мощными потоками из тел несчастных солдатиков. Почувствовали с ног сшибающий ветер, увидели вздыбившуюся землю. Все четыре природные стихии бушевали в одном месте в одно время, защищая тех, кого избрали своими носителями. Это буйство продолжалось целых два часа, пока измученные парни не рухнули без сознания на дорогу позора, по которой им пришлось пройти по воле своих наставников.
- Несите носилки! – Приказал Исмит.
- Не тупите, коллега. – Стараясь не показывать собственного волнения, заявила Тая. – Мы слишком далеко ушли от моей усадьбы, чтобы проделать обратный путь с носилками в руках.
- Но детей необходимо немедленно доставить в помещение и предоставить им медицинскую помощь! – Беспокоился Исмит.
- Да успокойтесь вы! – Не выдержала Тая. – Капитан уже отдал приказ пригнать сюда две телеги, на которых мы и доставим ребят в усадьбу. Врач уже на месте. Через полчаса дети будут в безопасности и под присмотром медика.
- Прошу прощения. Нервы совсем сдали.
- Я понимаю. Но лучше, возьмите себя в руки и отправляйтесь в усадьбу.
Исмит, словно нашкодивший ребёнок послушно выполнил приказание Таи и вернулся в усадьбу. Там его уже ждал Немой, дабы обсудить дальнейший план воспитания кадетов. Начинался самый сложный этап – этап познания технологий управления энергиями стихий.
9. Страж древа истины.
Водар фривольно развалился на мягкой софе в своей каюте, сонно глядя на капитана. Всю ночь ему не давал покоя призрак принесённой им в жертву девушки. Эх, если бы только высший бог мог знать, что эта девчонка окажется такой злобной и непокорной настолько, что даже после смерти не принимает свою участь. Проклятая бунтарка отказалась уходить в мир мёртвых, стала мстительным призраком и теперь мучает его каждую ночь, лишая покоя, проникая в сновидения.