- Тогда. – Вар чувствуя как в его сердце расцветает надежда, запинаясь молвил. – Тогда мы должны взойти на неё. Из кожи вон вылезти, но победить всех. И плевать на то, что назад нам больше не вернуться. Главное получить свободу.
- Твоя правда. – Согласился Ким. – Надо победить.
- Правильно мыслите, ребятки. – Похвалил их Исмит. – Но для того, чтобы одержать победу, вам придётся пожертвовать всем. Всем! Стать куда сильнее, ведь противники от боя к бою будут всё сильнее, всё могущественнее.
- Разве это возможно? Мы же на последних тренировках уяснили, что ресурс человеческого тела весьма ограничен. – С сожалением в голосе, констатировал факт Зелес. – Нам никогда не сумеем превзойти физические параметры своих тел, а значит, неизбежно потерпим поражение.
- Ты прав. – Кивнул Жим. – У высших рас тела куда совершеннее. Они от рождения вмещать в себе гораздо большее количество эфира, чем люди. И даже ежу понятно, если у них изначально больше эфира, то они могут использовать больше технологий. Когда в наших телах не останется ни капли эфира, и мы не сумеем воспользоваться силой энергий, наши противнику будут иметь в своём запасе один, а то и два удара. Так что, мы обречены.
- Вот поэтому я и говорю о том, что если вы решите идти до конца. Если поставите перед собой цель взойти на вершину мира, то придётся пожертвовать всем. И в первую очередь своими человеческими телами, данными вам от рождения. Пожертвовать своим будущим ради высшей цели. Если примите такое решение. Дайте знать и мы начнём уравнивать наши шансы на победу, жертвуя собой. Только решайте быстрее пока мы плывём через реку Жизни. Пока имеем возможность сделать первый шаг к вершине мира. Даю вам десять минут на размышления. – Сообщил Исмит, не зная радоваться ему или нет, из-за полученных знаний, почерпнутых из древнего фолианта.
- Н-нет. Я не могу. – Дрожащим голосом решился высказать своё решение Зелес. – Я не готов зайти так далеко. Поймите! Это утопичная идея! Нам никогда не взобраться на неё! Никогда не дойти! Только погубим себя и своё будущее. Уж лучше синица в небе, чем журавль в небесах. Пусть мы сумеем одолеть хотя бы одну страну высших рас, уже будет круто! Уже сумеем изменить ход истории и жизни людей Эвии. Хотя. – Зелес зажмурил глаза, пряча взор от товарищей. – Хотя, если честно. Я не верю в нашу победу даже над ирисами. Мы едва справились с представительницами Юлама. Так что, против команды Динлии у нас вообще нет шансов.
- Нет. Ты не прав. – Заявил, практически перебив Зелеса Вар. – Мы сумеем. Мы всё сумеем, если постараемся. Потому я за. Я готов положить на кон всё! Всю свою жизнь, своё будущее! Я готов из кожи вон вылезти и взойти на вершину мира. Взойти на неё и изменить этот треклятый мир. – Практически выкрикнул Вар и умолк, ибо перед его внутренним взором вновь предстала прекрасная танцовщица о которой он мечтал с той самой секунды как увидел. Ради этой мечты он готов на всё. А как иначе, ведь сейчас она в руках ирисов. Такова уж судьба человеческая, стоит разок ошибиться и ты раб в землях высших рас. И от одной этой мысли на душе скребли кошки, а ярость начинала захлёстывать. Ведь та, что пленила его разум, была в руках ирисов и это они наслаждались её прелестями, а не он.
Какую же нестерпимую боль причиняет осознание этого. Почему? Почему всё, что желают люди, достаётся высшим расам? Это несправедливо! И он положит конец этой несправедливости.
- Вар. Вар! – Сквозь бурю мыслей и чувств ворвался голос наставника. – Я вижу твою решимость идти до конца. Она пылает в твоём взоре. Посему набери алых вод из реки Жизни. Набери и сделай семь глотков. И пусть вода в этой реке горька как наша жизнь, испей её. Испей и отправляйся спать. Нам плыть к берегам Динлии ещё долго, всю ночь и полдня. Этого времени хватит для того, чтобы воды этой реки сделали своё дело. Но помни, стоит сделать хоть один глоток – назад дороги не будет.
- Не будет, так не будет. – Решительно заявил Вар и опустил руку за борт. Зачерпнул пригоршню алой воды, сделал пару глотков, затем ещё раз и ещё, пока не испил все семь. Воды Румки и правда оказались горькими как жизни человеческие, но была в них и едва уловимая сладость.