Он пробудил в ней всю мощь желания и страсти, которые до этого таились где-то в самом удаленном уголке ее сердца. Заставил испытать чувство неведомого доселе наслаждения одним лишь поцелуем.
Шери жаждала отдаться ему и, когда он крепче прижал ее к себе, сразу почувствовала, как сильно он ее хочет. Даже сейчас при одном воспоминании об этом ее сердце начало бешено биться, и она приложила руку к груди, стараясь его успокоить.
Как она посмотрит ему завтра в лицо? Шери вспомнила, насколько внезапно все закончилось, и чуть не рассмеялась, подумав, что вела себя на редкость глупо. Ведь Джонатан не мог видеть ни ее пылающего от стыда лица, ни огня страсти в глазах.
Сбросив халат, Шери подошла к кровати и легла поверх одеяла. Что бы произошло, если бы не появился Кейн? Неужели они с Джонатаном занялись бы любовью?
— Вы еще спите? — спросила Мэри Клер.
Шери открыла глаза и увидела девочку, стоящую у кровати. На ней были розовые шорты и блузка такого же цвета с короткими рукавами.
— Мэри Клер! Что ты здесь делаешь?
Шери испуганно села на кровати. Неужели она проспала?
— Я давно встала, — ответила малышка. — Папа тоже уже проснулся. Он просил меня не беспокоить вас, но…
— Тогда почему ты здесь? — спросил Джонатан.
Его голос заставил Шери вздрогнуть. Она бросила обеспокоенный взгляд мимо Мэри Клер к двери, где он стоял. Джонатан был одет в обрезанные снизу джинсы и в голубую тенниску, и эта простая одежда придавала ему домашний и очень уютный вид.
Черные волосы были еще влажные после душа. Он пытался расчесать их, чтобы привести в порядок, но результат оказался не слишком впечатляющим. Несколько темных прядей падали на лоб, прикрывая заживающий шрам. Припухлость и кровоподтек над глазом спал. Словом, Джонатан выглядел потрясающе мужественным и сексуальным.
— Все в порядке, Мэри Клер. Я рада, что ты разбудила меня. Вероятно, я не слышала будильника, — объяснила Шери, делая попытку встать.
— Пойдем вниз, детка. Пусть Шери оденется. Если ты мне поможешь, мы сделаем стакан апельсинового сока.
— Хорошо, — сказала Мэри Клер и, бросив веселый взгляд на Шери, подбежала к отцу.
Как только Шери осталась одна, она поспешно поднялась и отправилась в ванную. Приняв душ, надела белые шорты и цветастую блузку без рукавов. Собрав волосы в пучок, она завязала их узлом…
— Кто хочет оладьи? Или, может быть, лучше приготовить тосты и яичницу? — спросила она бодро, когда вошла в кухню.
— Оладьи! — воскликнула Мэри Клер. — Обожаю оладьи!
— Я тоже, — заявил сидящий за столом Джонатан.
— Ну что ж, тогда испечем оладьи.
Шери открыла дверцу шкафа и достала большую чашку. Насыпав в нее муки, замесила тесто. Потом включила кофеварку.
Казалось, ей бы радоваться тому, что они с Джонатаном не испытывают неловкости в общении. Но вместо этого она была разочарована и даже немного раздражена тем, что Джонатан ведет себя как ни в чем не бывало, словно забыл об их вчерашнем поцелуе.
— Доброе утро! — приветствовал их Кейн, входя в кухню через заднюю дверь.
Шери почувствовала, как зарделись ее щеки. Воспоминание о том, что он застал ее в объятиях Джонатана, было еще слишком свежо в памяти.
— Что за ночь, что за утро, что за прелестный день! — воскликнул Кейн жизнерадостно и тут же поинтересовался: — Кофе готов?
— Доброе утро! Кофе поставлен, но еще не готов, — ответила ему Шери.
Кейн выглядел невыспавшимся и усталым, как будто кутил ночь напролет. И тут Шери вспомнила о кобыле. Ну конечно же!
— Недотрога! Она что, ожеребилась? — спросила Шери, уверенная, что именно этим объясняется внешний вид Кейна.
— Да. Около пяти часов утра.
— Но это же здорово! — воскликнул Джонатан. — И кто родился у счастливой мамаши? Сын или дочь?
— Сын. И поверьте мне, настоящий красавец, — с гордостью произнес Кейн и спросил: — Кто хочет пойти со мной в конюшню после завтрака посмотреть на малыша?
— Я с удовольствием взгляну, — сказала Шери.
— Может быть, мы пойдем все вместе? — предложил Джонатан.
Кейн и Мэри Клер шли впереди, Шери и Джонатан позади них.
Едва он взял Шери под локоть, ее как будто снова пронзило электрическим током. Она едва поборола стремление отдернуть руку, ибо с этим прикосновением к ней вернулись желание и сладостная боль, которые вроде бы поутихли к утру.
Она не переставала напоминать себе, что вчерашний поцелуй был случайным. И хотя не сожалела о произошедшем, но для себя решила, что не позволит, чтобы это повторилось опять.