И да, не хватало цвета. Не совсем того, который имела ввиду Анна, но лёгкого, прозрачного тона, чтобы портрет стал светиться изнури. Для этого как нельзя лучше подошла сухая пастель, которой Макс владел уже очень уверенно. Он добавил совсем немного нежных тонов, и свет пришёл из глубины. Это было так неожиданно и фантастично, что Макс на мгновение зажмурился. А когда открыл глаза, портрет по-прежнему слабо светился.
«Это уже что-то! – проговорил про себя Макс. – Ещё немного, и можно будет поставить жирную точку. Похоже, я сделал это!»
8
Срок, определённый Максом, подходил к концу, но и портрет был уже почти готов. Остались какие-то незначительные мелочи, которые он дорисовывал почти автоматически. «Жаль, что Анна не видит в моей работе ничего эдакого, – думал Макс, – ей подавай цветную фотографию, хоть с поляроида, хоть с зеркалки, без разницы! Как можно быть такой простой? Но ведь действительно, не всем это дано увидеть в моих портретах».
Он ещё раз взглянул мельком на картину, и ему показалось, что портрет ему подмигнул. «А может, это было на самом деле? – мелькнула у него мысль. – Надо будет понаблюдать за ним!» Несмотря на то, что автопортрет явно удался, он вызывал у Макса какое-то смутное беспокойство. Что-то в нём таилось сверх того, что заложил в него художник. «Время покажет, что здесь и как, – решил Макс, – пусть постоит вот здесь у стенки до поры до времени». Показывать свой автопортрет Макс никому не собирался. Он рисовал его исключительно для себя, желая проверить свои задумки и отточить технику рисования портретов.
9
Макс давно не смотрел на тот знаковый для него автопортрет. Он напоминал ему молодые годы, его успехи и неудачи тех пор. Ему вовсе не хотелось переживать это всё заново, вновь и вновь. А разрыв с Анной до сих пор отзывался в нём болью и досадой. Как-то всё тогда вышло очень некрасиво, нехорошо. Но что было – то было.
Макс вспомнил, как показал свой автопортрет Мари. Это было уже после их женитьбы и рождения дочери. Он каким-то непонятным образом почувствовал, что пришло время познакомить Мари с этой его работой. Ему захотелось обставить этот показ как-то по-особенному. А потому он заранее сказал Мари, что у него есть для неё небольшой сюрприз, и не только для неё, но и для них обоих. Всё было преподнесено довольно загадочно, Мари была заинтригована, подыгрывала Максу, и обещала приготовить что-нибудь вкусненькое по этому поводу.
Наконец выдался подходящий вечер, и Ника была на некоторое время передана бабушке. Да и настроение оказалось подходящее для сюрприза.
Макс и Мари уже давно жили отдельно, и в довольно просторной мастерской было достаточно места, чтобы поставить столик и два кресла. Немного в стороне стоял мольберт, а на нём картина в подрамнике, укрытая холстиной.
– Этот закрытый показ я посвящаю четвёртой годовщине нашей свадьбы и пятой годовщине завершения этой работы, – с некоторым апломбом проговорил Макс, – так уж получилось, что эти две даты совпали с разницей в один год.
С этими словами Макс снял с портрета холстину.
10
– Ого! – Мари негромко вскрикнула. – Как это тебе удалось? Что это вообще такое?
– Что, что? — Макс тоже взглянул на потрет. – Как так?
На потрете было совершенно не то, что он ожидал увидеть. Вернее, это был тот самый автопортрет, но Макс на нём выглядел в точности так, как в настоящий момент. Всё было в точности такое же, вплоть до одежды и книжных полок за спиной. А ещё он излучал мягкий рассеянный свет. Тот свет, который так поразил когда-то Макса.
– Похоже, ты поражён не меньше меня, – после некоторого молчания сказала Мари, – ведь это не совсем то, что ты мне хотел показать? И почему я не видела этот портрет раньше? Почему только сейчас?
– Сам бы хотел всё это знать, но у меня что-то щёлкнуло внутри, и я понял, что время пришло, а раньше у меня этого чувства не было. Потому и не показывал тебе портрет. Да я и сам на него не смотрел очень давно. Уж не помню, когда доставал его из того дальнего угла. Для меня это всё большая загадка. Помню, что рисовал его долго и мучительно, а когда закончил, то понял, что никому его показывать нельзя. И самому на него смотреть не стоит до поры до времени.
11
– И что же нам теперь с этим делать? – задала Мари вопрос, который и у Макса вертелся на языке.
– Устроим маленький пикничок! Раз уж у нас всё для этого готово. А потрет – пусть здесь постоит и посмотрит на нас немного озадаченных, но не менее от этого счастливых.
– Неплохая идея, – ответила Мари, изредка поглядывая на портрет, как бы пытаясь получить от него согласие. Ей даже показалось, что портрет ей подмигнул. – В конце концов – это всего лишь портрет, хоть и не совсем обычный. Но ведь и другие твои работы выходят за рамки привычного и общепринятого.