2 ) Roeaerer , III . (Первые дни брюмера, VIII года).
3 ) Bourrienne, III, 114.
44
молния; это был внезапный вскрик души, задетой за живое в ее глубине.
В этом смысла мощь, подвижность, плодовитость и быстрота его мысли кажутся не имеющими предала. То, что он успел совершить, поразительно; предпринял же он несравненно больше; но что бы он ни предпринимал, мечты его шли все-таки еще гораздо дальше. Как велики ни казались его практические способности, его поэтическое дарование все же их превосходит; оно кажется даже чрезмерным для государственного человека; громадность этого дарования, действительно, переходит в чрезмерность, а чрезмерность уже вырождается в безумие. В Италии, уже после 18 фруктидора 1), он говорит Бурьенну: «Европа — нора; великие государства и великие революции видел только Восток, заселенный шестьюстами миллионов людей». В следующем году перед Сен-Жан-д'Акрой, накануне последнего приступа, он продолжает свою мысль 2): «Если я возьму верх, мне достанется город со всеми сокровищами пашей и с оружием на триста тысяч человек. Я поднимаю и вооружаю всю Сирию иду на Дамаск и Алеппо; я пополняю мою армию всеми недовольными, по мере ее передвижения в стране. Я объявляю народу уничтожение рабства и тирании пашей. Я вступаю в Константинополь во главе вооруженных масс; я разрушаю Турецкую империю; я основываю на Востоке новую великую империю, которая создаст мне бессмертное имя в потомстве; и, может быть, вернусь в Париж через Адрианополь, или же через Вену, свергнув там австрийский царствующий дом».
Став консулом, потом императором, он часто возвращается мысленно к этому счастливому времени 3), когда свободный
_______
1 ) Bourrienne, II, 228. (Разговор с Буррьенном в парке Пассериано ).
2 ) Там же, II, 331. (Слова Буррьенна, записанный в тот же вечер).
3 ) M-me de-Rémusat, I, 274. — De Segur, II, 459. (Слова Наполеона накануне сражения при Аустерлице): «Да, если бы я завладел Акрой, я бы надел чалму и нарядил бы мою армию в шаровары; тогда бы я стал выпускать ее только в случаях крайней необходимости, я сделал бы из нее отряд своих телохранителей, своих бессмертных. А войну с турками я бы окончил при помощи арабов, греков и армян. Вместо победы в Моравии, я выиграл бы сражение при Иссе, стал бы императором всего Востока и возвратился в Париж через Константинополь». De Pradt, р. 19. (Слова Наполеона в Майнце, 6 сентября 1804 г.): «В Европе нечего больше делать уже целых двести лет; только на
45
от цепей стесняющей цивилизации, он мог фантазировать и строить, как хотел. «Я основывал религию, я видел себя на пути в Азию, на слоне, с чалмой на голове, с новым Кораном в руке, который я составил бы по-своему».
Вынужденный ограничиться Европой, он с 1804 года мечтает о воссоздании империи Карла Великого. Французская империя станет матерью всех остальных государств. «Я хочу заставить всех европейских государей построить для себя в Париже по грандиозному дворцу; ко дню коронации французского императора все государи переселятся туда; своим присутствием и выражением почтительных чувств они украсят эту торжественную церемонию 1)». Там будет и папа; он был в первый раз; он должен будет вернуться в Париж и основаться там окончательно; где же и подобает быть Святому Престолу, как не в новой столица христианства, под покровительством Наполеона, наследника Карла Великого, светского главы верховного первосвященника? При помощи светской власти император будет держать в руках духовную 2), а посредством папы — совести. В 1811 г. он, в порыве увлечения, говорит Прадту: «Через пять лет я буду господином мира; остается одна Россия, но я раздавлю ее. Париж развернется до Сэн - Клу 3)»... Создать из Парижа реальную столицу Европы — вот, по его собственным словам, его заветная мечта. — «Иногда мне хочется 4), — говорит он, — чтобы Париж стал
_____
Востоке еще возможны крупные дела». — Notes (inédites) par le comte Chaptaclass="underline" «После Тильзитскаго договора один из его министров поздравляет его и замечает, что договор этот делает его господином Европы». Наполеон ему отвечает: «И вы тоже недалеко ушли от толпы. Я буду господином только тогда, когда подпишу договор в Константинополе, а этот договор, который я только что подписал, задерживает меня на год».
1 ) M-me de-Rémusat, I, 407. — Miot de Melito, II, 214. (Спустя несколько недель после коронации): «Покой в Европе может быть водворен только с воцарением одного императора, одного главы, у которого под начальством будут короли, который распределит государства между своими наместниками, одного назначит королем Италии, другого — королем Баварии, этого — ландамманом Швейцарии, того — штатгальтером Голландии и т. д.»
2 ) Correspondance de Napoléon I, t. XXX, 550, 558. (Записки, который Наполеон диктовал на острове Св. Елены). Miot de Melito, II, 290. — D'Haussonville, l'Es lise romaine et le Premier Empire, passim. — M é m о ria 1: «Париж стал бы столицей христианского мира а я руководил бы религиозною жизнью всего мира так же, как и политическою».
3 ) De Pradt, 23.
4 ) Mémoires et Mémorial. «Париж должен был стать единственным городом, с которым другие столицы ни в чем не могли
городом с двумя, тремя, четырьмя миллионами жителей, чем-то сказочным, колоссальным, невиданным до наших дней, и чтобы общественные учреждения в нем соответствовали количеству населения. Архимед предлагал перевернуть земной шар, если ему дадут возможность применить его рычаг; что до меня, то я бы преобразовал его везде, где бы мне только дали возможность применить мою энергию, мою настойчивость и мои бюджеты».
Во всяком случае — он этому верит, потому что, как бы высок и ненадежен ни был последний этаж его здания, он, все-таки, заранее надстраивает над ним новый, еще более высокий и неустойчивый; за несколько месяцев до того как ринуться в Россию с целой Европой за спиной, он говорил Нарбонну 1): «Так или иначе, мой милый, но ведь этот длинный путь, это тот же путь в Индию. И Александру предстояло пройти расстояние не меньшее, чем отсюда до Москвы, чтобы добраться до Ганга; я твержу себе об этом после Сен - Жан - д'Акры... Теперь же мне придется, с окраины Европы, взяться за Азию с другой стороны, чтобы ударить по Англии... Предположите, что Москва взята, Россия разбита, царь смирился, или же погиб жертвой дворцовой интриги; может быть новый вассальный трон; скажите же мне, разве для
________
бы равняться. Лучшие произведения науки и искусства, музеи, все, чем прославлены минувшие века, сосредоточилось бы в нем. Наполеон горевал, что не может перенести туда храм св. Петра из Рима; собор Парижской Богоматери смущал его своим убожеством.