Русский ультиматум; разрыв. Лористон был хорошо принят Александром, который снова подтвердил свое желание поддерживать мир и даже союз. Царь изъявил готовность выполнить условия Тильзитского договора; он допустит существование великого герцогства Варшавского, лишь бы только это не было началом восстановления Польши; он станет соблюдать континентальную блокаду, только бы ему не запрещали торговых сношений с американцами и другими нейтральными государствами. В этом пункте царь был непреклонен: «Я скорее готов вести десятилетнюю войну, удалиться в Сибирь, чем принять для России условия, в каких находятся сейчас Австрия и Пруссия» (февраль 1812 г.). А несколько дней спустя Наполеон твердил Чернышеву: «Это дурная шутка – думать, будто есть американские суда… Все они английские!» Теперь он уже указывал ему на сосредоточение своих войск на Одере и на свои аванпосты по Висле. Он прибавил: «Такая война из-за дамских грешков!» Ответом царя стал ультиматум, заготовленный уже с октября 1811 года; Куракину поручено было вручить его 27 апреля 1812 года. Александр требовал оставления шведской Померании и ликвидации французских затруднений со Швецией, оставления прусских владений, сокращения данцигского гарнизона, разрешения торговли с нейтральными государствами. В случае принятия Францией этих предварительных условий царь изъявлял готовность вести переговоры о вознаграждении за Ольденбург и об изменении русских тарифов, прилагаемых к французским товарам. Но вот незадолго до этого в Париже в квартире Чернышева произведен был обыск, который дал ясные улики в том, что Чернышев добыл секретные бумаги, подкупив одного служащего в военном министерстве, некоего Мишеля. 13 апреля последний предстал перед сенским судом присяжных. Он приговорен был к смерти и казнен. Понятно, что после осуждения Мишеля, т. е. после «заочного» осуждения России, аудиенция 27 апреля, во время которой Куракин передал Наполеону ультиматум, была одной из самых бурных. «Вы дворянин – кричал Наполеон. – Как вы смеете делать мне подобные предложения?.. Вы поступаете, как Пруссия перед Иеной».
Александр так мало рассчитывал на принятие своего ультиматума, что 22 апреля он покинул Петербург и отправился к армии. Давно уже он окружал себя всеми, кто в Европе так или иначе ненавидел Наполеона. Тут были: швед Армфельд, немцы Пфуль, Вольцоген, Винцингероде, эльзасец Анштетт, пьемонтец Мишо, итальянец Паулуччи, корсиканец Поццо ди Борго, британский агент Роберт Вильсон. 12 июня в Россию прибыл барон фон Штейн. Эти иностранцы образовали военную партию, еще более непримиримую, чем самые ярые русские.
Договоры Наполеона с Пруссией и Австрией. Пруссия предложила Наполеону 100 000 человек, попросив за это лишь очищения одной из крепостей на Одере и уменьшения военной контрибуции. Наполеон вовсе не собирался увеличивать армию, а вместе с тем и могущество Пруссии, заявил, что довольствуется контингентом в 20 000 человек и согласился только уменьшить контрибуцию на 20 миллионов.
Договор о совместных действиях против России подписан был 24 февраля 1812 года. Фридрих-Вильгельм III поручил начальство над своим отрядом Иорку фон Вартенбургу, который должен был поступить под высшее командование Макдональда.
16 марта Наполеон подписал свой договор с Австрией, которая два раза, в феврале и в октябре 1811 года, отвергла предложения России. Австрия ставила Наполеону контингент в 30 000 человек. Командовать ими должен был князь Шварценберг, тогдашний посланник в Париже. Помимо этого, включены были и политические оговорки, а именно неприкосновенность Турции и (в особой тайной статье) возможность обмена Галиции на Иллирийские провинции.
Зато обмануты были ожидания, которые Наполеон возлагал на Швецию и Турцию, вроде того, что султан станет во главе оттоманской армии на Дунае. Из этих двух естественных союзников Франции, коварно отстраненных Тильзитским договором, Турция осталась нейтральной, Швеция собиралась перейти на сторону врага. Что касается двух недавно привлеченных союзников, то их настоящие чувства нетрудно угадать. Фридрих-Вильгельм III ничего не забыл из прежних унижений; он слышал вопли своего народа, тяжело страдавшего от прохода великой армии; он вспоминал клятву, которой обменялся с Александром в 1806 году на могиле великого Фридриха, вспоминал бартенштейновские постановления и ждал спасения Пруссии только от Александра. Отправляя свой отряд в поход против Александра, он в то же время посылал в Петербург фон Кнезебека.