— Давай-ка пойдем за этими ублюдками и посмотрим.
Они вместе с толпой прошли к дворцу и стали свидетелями того, как перепуганный король, увидев грандиозное шествие, вышел на балкон и, чтобы задобрить толпу, надел красный фригийский колпак, символизировавший революцию.
Это произвело на Наполеона глубочайшее впечатление. Целый день потом он только и твердил в адрес короля:
— Ну и придурок! Как можно было подпускать эту гнусную чернь к дворцу?!. Снес бы 500–600 человек пушками, а остальные сами разбежались бы!..
…Чуть позже этот великолепный рецепт Наполеон блистательно применит.
Его жизнь в Париже была так же бедна, как на юге Франции. Собственно говоря, в Париж он приехал за новым назначением и проводил время в ожидании и в нищете. Пытаясь выбраться из нужды, Наполеон с Бурьеном пускаются в беспочвенные фантазии. Они решают поправить свое финансовое положение, сняв несколько домов на этапе строительства, а потом отдавая их в субаренду. И даже идут зачем-то договариваться к хозяевам стройки, но им ломят такую цену, что несостоявшиеся горе-бизнесмены уходят несолоно хлебавши. И зачем приходили? Ведь у них не было денег даже на обед! В этот день Наполеон заложил свои часы.
Какая-то неизбывная, тоскливая, беспросветная бедность преследовала его всю первую часть жизни. Но самым парадоксальным образом она не изуродовала его психику, а лишь закалила и облагородила характер. Наверное, это происходило из-за того, что Наполеон умудрялся тащить на своем горбу все свое многочисленное семейство. И потому не озлобился и не ожесточился.
Закалка шла с самого детства, с девяти лет, когда отец отвез его в бриеннскую школу. Позже, на пике своего могущества Наполеон вспоминал: «В Бриенне я был самым бедным из моих товарищей; у них бывали карманные деньги, у меня же их не было никогда. Но я был горд, и я делал все возможное, чтобы этого никто не замечал. Из-за этого я не умел ни веселиться, ни смеяться. И поэтому не был никем любим…»
Не стал он богаче и когда учился в парижской Военной школе. В то время как прочие малолетние барчуки сорили деньгами и делали долги, Наполеон скрипел зубами и читал, читал, читал. Однажды приятель, заметив, что карманы Наполеона вечно пусты, предложил ему денег в долг. Наполеон густо покраснел и сказал: «У моей матери и так слишком большое бремя, которое я не должен увеличивать расходами. Особенно если они пойдут на пустые развлечения». Это был подвиг со стороны мальчишки, согласитесь.
Наконец парижское ожидание заканчивается. Наполеон получает новое назначение — артиллерийским капитаном на Корсику. Осенью 1792 года он прибывает в Аяччо. Вся семья в сборе. Улыбки, смех. А вечером, уложив детей спать, мать Наполеона Летиция рассказывает сыну, как трудно они жили все эти годы на присылаемые им небольшие деньги, плачет и говорит, что никакого будущего у них нет. У Наполеона сжимается сердце, и он начинает утешать мать, стараясь выдавить на лице улыбку. Он делится очередными фантастическими планами, рассказывает, как он поедет в Индию: «Через несколько лет я вернусь оттуда богатым набобом и привезу хорошее приданое для сестер!»
А между тем ситуация на Корсике становится все напряженнее и напряженнее. Сепаратисты поднимают головы. Наполеон лично знает их лидера Паоли (это друг его покойного отца) и расходится с ним в главном. Паоли считает, что, пока во Франции творится бардак, самый удобный момент подорвать когти и провозгласить независимость. Наполеон говорит, что революция во Франции, напротив, открывает блистательные возможности и для Корсики. Которой, чтобы процветать, совершенно не обязательно отделяться от великой Франции! К чему? Интеграция лучше, чем дезинтеграция! Вон во Франции отменяют внутренние таможни, раскрепощают личность, говорят о вводе единой системы мер и весов, вводят Конституцию… Зачем отделяться от передового?..
Но Паоли уперт и неумолим: только независимость! Они ссорятся, и в конце концов лидер сепаратистов отдает приказ арестовать Наполеона, сына своего старого друга. И объявляет всю семью Бонапартов врагами корсиканского народа. Наполеон понимает, что ему надо спасать близких. Он вывозит семью на случайном корабле в Марсель. Сразу после этого их дом в Аяччо грабит и поджигает корсиканская толпа. А сепаратист Паоли, стремясь убежать от Франции, падает в объятия Англии. И вскоре остров оказывается оккупированным англичанами.
(Любопытна дальнейшая судьба «обокраденного Шпака» — Паоли. Англичане, которые никогда особой порядочностью по отношению к туземцам не отличались, назначили вице-королем Корсики не Паоли, а некоего Жильбера Эллио, шотландца. Просто потому, что он был единственным человеком при английском дворе, кто знал итальянский язык, на котором говорили корсиканцы. А Паоли, чтоб не мешался под ногами, вывезли в Англию, где он и умер вдали от любимой родины. И лишь через несколько лет Франция отобрала Корсику у англичан.)
Наполеон, приплыв на юг Франции, написал местным революционным властям заяву, что его семья — беженцы, и попросил помощи. Помощь была предоставлена: братья Наполеона Жозеф, Луи и Люсьен получили небольшие должности в военной администрации, а Наполеон произведен в капитаны.
Идет тревожный 1793 год. Пока в Париже рубят головы, на юге Франции творятся иные дела. В Тулоне вспыхивает контрреволюционный мятеж, тулонцы открывают ворота города для англичан, и над городом начинает развеваться белый флаг роялистов, то есть сторонников короля. Французская армия под руководством революционного генерала Карто собирается отбить у мятежников Тулон. Вот туда-то и попадает артиллерийский капитан Наполеон.
Генерал Карто — лопух, типичный революционный выдвиженец. Поэтому осада города безуспешно длится несколько месяцев. Прибывший на место службы Наполеон опытным глазом артиллериста сразу примечает и исправляет несколько грубых ошибок в расположении артиллерии. Он просит показать ему план города. План разворачивают на столе. Едва бросив взгляд на этот план, Наполеон сразу тыкает пальцем в один из редутов и лаконично бросает:
— Тулон — здесь.
Ничего не поняв, генерал Карто высмеивает Бонапарта:
— Ха-ха, кажется, наш «капитан Пушка» не силен в географии!
Понимая, что он окружен полными идиотами, Наполеон отзывает в сторону революционного комиссара, присланного из Парижа приглядывать за офицерьём, и говорит:
— Слушайте, если мне никто не будет мешать, я возьму город.
— Да кто вы такой вообще?
— Я здесь единственный человек, кто хоть что-то понимает в военном деле! Вы спросите у Карто, каков его план взятия города, и увидите, что никакого плана просто нет!
Комиссар подошел к Карто и потребовал план действий.
— План? — воскликнул Карто. — Да я его за три минуты сделаю! И действительно сделал. Он сел за стол и написал «план»:
«Артиллерия будет обстреливать город три дня, а потом мы его атакуем тремя колоннами и возьмем! Карто».
Комиссар молча сложил эту записку и отправил ее в Париж. Там прочли, крякнули, и Карто немедленно отстранили от дел. Вместо него был назначен генерал Дюгомье и присланы еще несколько комиссаров.
Пока новый командующий не приехал, Наполеон делал то, что считал нужным, и с ним никто не спорил. Поэтому прибывший Дюгомье обнаружил расставленную Наполеоном артиллерию и полную готовность к штурму. Парижские комиссары хотели было переставить пушки, но подскакавший Наполеон немедленно прогнал их, заявив, что их дело — болтать с трибуны, а его — расставлять артиллерию. И что он отвечает за свою расстановку головой.
16 декабря наполеоновская артиллерия начала артподготовку, 17 декабря точка, указанная Наполеоном на плане города, была взята. Тулон еще не был в руках наступавших, но раненый штыком в бедро Бонапарт подошел к раненому в колено генералу Дюгомье и улыбнулся: