Это уже пятое за последний месяц предупреждение. Предыдущие четыре тоже были предельно краткими и анонимными. Старый пограничник понимал, с какой целью их составляют именно так, а не иначе. Если отправителя вычислят и поймают, он открестится, заявив, что все это — лишь невинная шутка, хулиганский поступок, и не более того. А там поди докажи…
Василий Пантелеевич твердо знал две вещи. Что отправителя никто никогда не поймает. И что это не просто хулиганство. Речь шла об ООО «Баренцево море» — флотилии рыболовецких траулеров, которая много лет пела промысел семги у берегов Норвегии и сдавала весь улов норвежцам, минуя плавбазы Мурманска — порта своей приписки.
Схему возвращения флотилии домой с пустыми сетями придумал начальник порта Леонид Иванович Шумов, па пару с которым Василий Пантелеевич, тогда еще полковник, командир одной из погранзастав Мурманской области, и создал в 1997 году это самое «Баренцево море», оформив его на подставных лиц, по двум аннулированным паспортам граждан России.
Почти сразу после этого на Шумова стали наезжать разные серьезные люди — сначала предлагали встать под «крышу», потом «поделиться», но строптивый Шумов посылал их подальше, уверенный в том, что его связи на самом верху делают его неуязвимым перед мурманскими отморозками. Но по-настоящему нешуточные проблемы у двух высокопоставленных партнеров начались полтора года назад, вскоре после того, как мурманские «рыбаки» из команды Михаила Таганцева прознали про их переговоры с норвежскими властями разведении камчатских крабов вдоль северного побережья Норвегии.
Проект добычи дальневосточных крабов в непосредственной близости от европейских потребителей сулил колоссальные доходы. Но у этого бизнес-проекта был существенный изъян: крабовые «пастбища» планировалось разместить в нейтральных водах, так что для их охраны от непрошеных гостей из той же Норвегии или из какого-нибудь Архангельска требовалось привлечение серьезного силового прикрытия. Обеспечить охрану акватории от пиратов взялся Василий Пантелеевич. Он даже успел создать две летучие команды на пограничных катерах, когда его партнера убили. Страшно убили, зверски… Рано утром, еще затемно, закидали спальню бутылками с бензином. Лиза, жена Шумова, тогда чудом выжила, хотя и лишилась левого глаза, а вот Леня, пролежав в коме двое суток, умер… Случилось это прошлой весной.
А теперь вот взялись и за него. Дважды с ним встречался сам Михаил Таганцев. Первый раз он подошел в городском дворце культуры на торжественном вечере по случаю Дня Независимости России. Держался дружелюбно, о Шумове даже не заикнулся, интересовался рыбными делами и прозрачно намекал на свой интерес. Вторая встреча — уже не такая корректная — состоялась в сентябре. Таганцев как бы случайно столкнулся с генералом в порту около таможенного поста. Тогда разговор оказался коротким и предметным: Таганцев прямо заявил, что хочет купить «Баренцево море», и пообещал в случае отказа взять флотилию силой, а самому генералу устроить крупные неприятности юридического характера…
Василий Пантелеевич повертел в руках листок и положил его в ящик стола. Там уже лежали четыре таких же грозных факса. Интересно, Лёне тоже сначала подбрасывали записки с угрозами? Шумов был мужиком скрытным, никогда языком не молол, многое скрывал даже от своего партнера по доходному рыбному бизнесу… Так что про подметные письма он ни разу в беседах с Василием Пантелеевичем не обмолвился, хотя не исключено, что и получал их по факсу…
Генерал выудил из пачки «Мальборо» сигарету, сжал фильтр зубами и поднес зажигалку. Потом опять подошел к окну и стал смотреть на восемнадцатый пирс. Баркас теперь развернулся носом в сторону моря. На корме стоял парень в расстегнутом бушлате и вроде готовился принять кормовой. Вот только от кого? На бетонной полосе не было ни одной живой души. И тут взгляд генерала привлек автопогрузчик, который медленно ехал к пирсу. На стальных лапах стоял небольшой сбитый из досок контейнер.
«Что это они там собираются грузить? Уж не стырили какое оборудование со склада?» Генерал распахнул орку окна и прищурился. В этот момент автопогруз остановился, и водитель, дернув за рычаг, стал поднимать контейнер. Прошло еще секунды две, и вдруг из стенки контейнера, обращенной к открытому окну кабинета Гусарова, полыхнул крохотный язычок пламени, за ним еще один.