* * *
Он лежал на кровати, заложив руки за голову. В соседней комнате раздавался храп отца. И мать уже спала, и брат, и бабушка, а он не мог заснуть. Только он закрывал глаза, как появлялась Санубар. Она жарила картошку на подсолнечном масле и иногда взглядывала на него. Никогда еще их встреча не была такой нежной. И Санубар, наверное, лежит сейчас на диване, завернувшись в свое цветастое одеяло, и думает о нем.
Они никогда не говорили о своей будущей совместной жизни. Если он заводил разговор об этом, Санубар начинала смеяться, и он тут же менял тему. А сегодня она первая спросила его:
- Ты рано будешь приходить с работы?
Он сначала не понял, но потом радостно закивал: "Конечно! Конечно!"
- Я заранее поставлю воду, и, когда ты придешь, она будет уже готова говорила Санубар. - И мы будем мыть тебе голову, и я подам тебе чистое полотенце...
Он все кивал: слов у него не хватало.
- А если ты простудишься, я поставлю тебе банки...
...Утром в школе ребята сказали, что завуч видел их вчера на первом уроке - его и Вовку. Вовка ужасно перепугался, а он не обратил внимания на это сообщение: ему теперь было все равно, он ничего не боялся, он только ждал, когда пройдут два дня, и мать Санубар вновь отправится в поездку.
Дома мама спросила его:
- Что с тобой, ты какой-то не такой?! И он, глядя ей в лицо, сказал:
- А что со мной может случиться?
Он никогда не ходил в школу Санубар. Обычно они встречались во дворе и, поговорив, расходились. Они ни разу не прошлись по улице вместе, они даже в кино не ходили. Однажды Санубар сказала:
- Я знаю, ты стыдишься меня, стыдишься показываться со мной на людях. Я тебе не пара.
И он покраснел.
Позже он много раз приглашал ее, но она отказываюсь. "Давай лучше посидим здесь, - говорила Санубар, - нам и здесь хорошо".
Сегодня он прождал ее в школьном дворе полдня, но она не пришла.
...Как только мать Санубар вышла из ворот, он, прижимаясь к забору мечети, скользнул за угол и остановился. Из окошка минарета свесилась голова усача:
- Ну что, опять пришел?
Вместо ответа он почему-то помахал усачу рукой: все в порядке, мол, добрый день. Усач сначала не понял, но потом помахал тоже: "Добрый день", улыбнулся понимающе и исчез.
В три скачка он преодолел улицу и вот уже запыхавшийся стоял у дверей Санубар. Постучал. Никто не ответил. Он опять постучал - так, как у них было условлено. Ни звука. Тогда он решился надавить на дверь и увидел, что она не заперта.
...Санубар стояла посреди комнаты, на ней было зеленое платье, которого он никогда не видел. Оно блестело и переливалось так, как будто вот-вот загорится. И лицо Санубар сияло. Она оглаживала складки платья и любовалась собой в зеркале. Он заметил, что табуретка уже не стоит перед диваном и куда-то исчезла керосинка. Да и вся комната была непохожа на их комнату - она стала чужой, и так же по-чужому пахло в ней свежевымытым полом.
- Где ты пропадал два дня?!
У него упало сердце. Он понял, что что-то произошло, и это что-то связано с его жизнью, и что оно плохое. Как только он вошел в комнату, он почувствовал это.
Санубар взялась за подол платья и закружилась по комнате.
- Я замуж выхожу, знаешь... Оказывается, Агагусейн ради меня приходил! Сейчас мы обручимся, а летом, когда я закончу школу, поженимся!..
- И ты... ты радуешься? - он и сам не понял, что спросил: какой-то совершенно чужой был голос.
- Я замуж выхожу, дурачок! Вчера мы были в кино. Знаешь, какое чудное было кино. Парень попадает под машину, у него отрезают обе ноги. Его любимая сначала этого не знает. Она думает, будто парень ей изменил, потом...
Он не слышал, что она говорила... Он знал, что стоит в комнате Санубар, что Санубар говорит ему что-то, но что она говорит, он не понимал.
- Скоро он опять придет, и мы опять пойдем в кино. Я больше не буду сидеть дома одна. Теперь, как только я захочу, мы пойдем в кино. А завтра пойдем смотреть его квартиру. Это в новом доме, его построили для работников трамвайного парка. И ванная там есть... Ой, что с тобой? Ты плачешь?..
Он больше не мог сдерживаться и закрыл глаза рукой. Он понимал, что это позор, но ничего не мог с собой поделать.
- Перестань... Ну перестань же. Ты совсем ребенок, ей-богу, ребенок! Я даже не думала, что ты такой ребенок... - Санубар все говорила и говорила, гладя его по руке, и говорила искренне. - Ну хватит... Хочешь, я тебя опять поцелую? Ну перестань, перестань... Мы же еще увидимся. Ты будешь учиться, закончишь школу, поступишь в институт, потом окончишь институт, и тогда мы с тобой встретимся. Через десять лет мы опять встретимся с тобой. Через десять лет ты будешь совсем взрослый мужчина...
Не смея взглянуть в ее лицо, он повернулся, спотыкаясь, прошел через прихожую, дрожащими пальцами отодвинул задвижку...
Он на некоторое время задержался в темном подъезде - в эту минуту он стыдился себя и хотел побыть в темноте. Потом, достав сигарету, закурил, сильно затянулся, наполнив грудь дымом, - на мгновение у него круги пошли перед глазами, потом кинул сигарету на пол, растер ее ногой и вышел на улицу.
Он спускался вниз по улице, засунув руки в карманы. Сверху раздался голос усача: "Уже уходишь?"
Он обернулся и посмотрел вверх - усач улыбнулся ему: мол, делай свое дело. Он помахал усачу, ему стало легче.
Через десять лет... Что ж, через десять лет он действительно, может, встретится с Санубар, но через десять лет уже не так будет выглядеть эта улица и эта маленькая комната, а может, вообще ее больше не будет. И если через десять лет его губы коснутся волос Санубар, сердце его не будет таять, и он уже сейчас тосковал оттого, что так произойдет. Через десять лет, увидевшись с Санубар, он поздоровается и пройдет мимо. А вспомнив прошлое, может быть, улыбнется и посмотрит на него свысока.
И ему вдруг показалось, что он уже стал старше на десять лет.
Много разных дум приходило ему в голову, чтобы все их передумать, он хотел пойти на бульвар и посидеть там на одной из одиноких скамеек, но вспомнил, что завтра опять география, надо хорошенько подготовиться - с завучем шутки плохи.
Выкинув из кармана сигареты (вечерами мама просматривала карманы), он направился к Вовке, чтобы взять пальто и пойти домой.