Государственная база учета объектов недвижимости, хранившаяся на отключившихся серверах, рухнула, электронная копия базы данных, снимавшаяся с оригинала ежедневно, оказалась скомпрометирована неизвестными хакерами, в результате чего, единственным подтверждением права на квартиры и дома оказались бумажные документы, которые государство перестало выдавать несколько лет назад, у остальных собственников на руках не осталось практически ничего. В условиях этого правового хаоса, про который, почему-то, не писали федеральные каналы и средства массовой информации, стихийно, стали формироваться анклавы. Нашему дому не повезло — мы жили в новом, не самом престижном районе, в котором Европейский союз, через своих представителей, с удовольствием скупал квартиры для переселенцев, еще на стадии котлована, целыми пакетами. В дополнение к этому, в огромное офисное здание под самыми нашими окнами, за сутки, переделанное под общежитие для рабочих, вселили несколько сот молодых, одиноких мигрантов мужского пола, что мгновенно изменило соотношение сил не в пользу аборигенов. Наш дом был крайним, в длинном ряду новостроек, раскинувшихся на берегу Реки, тем более, что с самого начала группа активистов из числа жильцов, укрепила ворота, залатала забор и заставила председателя ТСЖ раскошелиться на новые камеры системы видеонаблюдения, которые теперь были установлены не только на подъездах, основном и пожарном выезде, но и перекрыли подходы к дому, а установленная на крыше, установка кругового обзора, теперь держала под наблюдением весь жилмассив. Пропавший два месяца назад председатель ТСЖ Михаил Павлович Бобков, так и не был обнаружен, несмотря на то, что я обращался к своему знакомому, старшему детективу криминальной полиции Новицкому Владимиру Алексеевичу. Тот обещал навести справки, но, через три дня сообщил, что никаких результатов нет, так как в криминальных группах новых переселенцев оперативные позиции местной полиции откровенно слабы. Бывший заместитель Бобкова, ставший ИО, резко увеличил платежи на содержание дома, внес в платежную квитанцию новую строку — «Отчисления в пользу религиозно –культурной автономии „Дети небесного отца“ десять процентов от дохода», а также объявил о проведении срочного ремонта технического этажа. На ремонт этажа жильцы деньги сдали, а вот столбец «Отчисление в пользу…» дружно проигнорировали. Исполняющий обязанности председателя ТСЖ поддержал каждого, высказываясь, что этот платеж незаконен, но после этого на домашние и сотовые телефоны «отказников» начались звонки, где люди, плохо говорящие на титульном языке задавали странные вопросы, типа «Не боишься ли ты бродить по вечерам» и «Во сколько твой ребенок возвращается из школы?».
Через месяц, по требованию ревизора ТСЖ, было проведено срочное общее собрание жильцов, на котором «инициативней» предъявили акт обследования технического этажа, на ремонт которого ИО председателя потратил два миллиона рублей. Согласно обследованию, проведенному лицензированными специалистами из строительной академии, следов проведения ремонтных работ обнаружено не было, кроме десятка мешков с песком и парочки с, превратившимся в монолит, отсыревшим цементом «М-100».
Через десять минут общим голосованием ИО председателя ТСЖ и его супруга, работавшая под его крылом кассиром, были сняты с должностей, а «инициативной группе» было поручено направить заявление в полицию о привлечении проворовавшегося управдома к уголовной ответственности.
Той же ночью ИО председателя с семьей убыл в неизвестном направлении, оставив у дверей своей квартиры пакет с мусором и испуганно мяукающего, рыжего кота.
А через несколько дней, к новому председателю ТСЖ, избранному из числа членов «инициативной группы» прибыла делегация из представителей трех соседних домов. Поводом для тайных переговоров стала агрессивность новых соседей, правдами или неправдами, заселяющихся в эти дома. И если костры в подъездах и молодежь, не дающая никому пройти, вызывала злость, но не вспышку гнева, то разделение детской площадки на две половины, где слева гуляло три десятка «правильных» малышей со своими мамами, закутанными до самых глаз в плотную ткань, а с другой стороны — все прочие, вызвало твердое решение что-то менять.
Предложенный боевитым правлением нашего дома план совместных действий показался соседям слишком радикальным и одна делегация ушла, а вот две — остались.
Откуда я это знаю? Знаю, потому что интересовался, крутился в правлении, выполнял мелкие поручения и постепенно стал «вхож».
Сегодня, на двенадцать часов дня намечено выполнение «Плана номер один», разработанного силами правления нашего ТСЖ, в которое, по совершеннейшей случайности, были избраны один майор и один капитан, ушедшие на пенсию из вооруженных сил. Судя по обветренным лицам
По скромным званиям отставников, мне было понятно, что дядьки не сидели двадцать лет по гарнизонам, а кое-где повоевали, и имели свое мнение, ибо, ничто так не отдаляет военного человека от больших звезд на погонах, как наличие своего мнения.
Согласно спискам нашего ТСЖ, в нашем доме стояли пустыми сорок шесть квартир, причем девять из них принадлежали структурам Евросоюза, и были скуплены единым блоком еще на фазе строительства, предназначены для заселения беженцами из дальнего зарубежья, одна принадлежала сбежавшему председателю, а оставшиеся тридцать шесть, стояли пустыми, так как их владельцы убыли центральные области России, переждать трудные времена.
С этими людьми были проведены переговоры, из которых следовало, что ТСЖ берет на себя сдачу их квартир в долгосрочную аренду, с перечислением ежемесячной платы на реквизиты, которые владельцы квартир укажут. Те, бывшие соседи, что не были согласны на сдачу своих квартир неизвестно кому, хотя и под контролем ТСЖ, было заявлено, что от их согласия мало что зависит, квартиры все едино будут сданы желающим. Разница лишь в том, что новые релоканты будут получать какую-то, гарантированную ТСЖ, сумму, или эти деньги будут скапливаться на счетах ТСЖ, с возможностью перечисления их владельцам после окончания местных неурядиц. Деньги за аренду квартиры бывшего председателя ТСЖ было решено переводить на счет товарищества в счет погашения ущерба. Одновременно, на сайте частных объявлений «Начальная жизнь» было размещено объявление, что жилой комплекс сдает в аренду жилые помещения в новых домах, полным семьям с местной или областной пропиской. Гарантировалась безопасность в пределах закрытой территории, круглосуточная охрана. В качестве требований было указано военная служба в прошлом, занятия спортом, готовность к дежурствам по охране территории жилищного комплекса и участие в самозащите жителями комплекса своих конституционных прав. Решение о заключении договора аренды по факту собеседования.
Одним из первых арендаторов, заселившихся в пустующую квартиру нашего дома был мой учитель ОБЖ Орлов Виталий Ефимович, который с удовольствием переехал из сырого домишки в частном секторе, в котором он ютился с семьей в ожидании жилищного сертификата от министерства обороны.
Кроме арендаторов первой очереди, формировался список из желающих вселиться в квартиры соседних домов, число свободных или подлежащих освобождению, приближалось к двум сотням. Эти кандидаты на заселение должны были готовы в любой момент выехать в наш жилищный комплекс, и участия в подготовительных мероприятиях, заселиться в освобожденные квартиры.
И вот утром воскресенья, около шести утра мы, уставшие, но довольные, возвращались после утренней пробежки по своим квартирам. Во дворе, на небольшой спортивной площадке, ежась под ноябрьским ветерком, поднимали ноги вперед и вверх четыре десятка мужчин и несколько девушек и молодых женщин. Это новообразованная «Группа здоровья» под руководством моего преподавателя ОБЖ Орлова восстанавливала свои физические кондиции.
Около девяти часов утра, когда я, после завтрака, занимался уроками, а родители, расслабленно, пили кофе на кухне, под окнами моей комнаты раздался басовитый звуковой сигнал. Я отдернул легкую занавеску и припал носом к окну — на просторный двор бывшей транспортной компании, превращенной новыми хозяевами в общежитие для рабочих, въезжал десяток автобусов, а из здания «общаги» начинали выбегать люди с большими спортивными сумками и баулами, торопясь занять самые удобные места в автобусах.