В лифтовой зоне возникла заминка — у охранников нет допуска в лифты наверх, а спуститься оттуда, со здешних эмпирей, никто за мной не спешит. Велели доставить — доставляйте, а как — ваша проблема. Дополнительной нервозности обстановке добавляет то, что на меня пялятся, пытаясь понять, откуда я такой загорелый и непривычно одетый. В шепотках то и дело слышится крамольное слово «поверхность». Охранники злятся, понимая, что способствуют брожению умов в контингенте, и в конце концов решают: «Да куда он из лифта-то денется?» Запихивают меня туда, закрывают дверь и даже не машут на прощание.
В лифте отсутствуют кнопки, только слот для электронного ключа, но ключа у меня уже нет. Двери непрозрачные, ползёт кабина неторопливо, номера этажей не высвечиваются, играет навязчивая восьмибитная мелодия. Единственное, что можно сказать с уверенностью, — еду вверх.
Ожидал, что после остановки лифта меня встретит новая охрана, какая-нибудь специальная, элитная, в комбинезонах с золотыми позументами. Нет, в коридоре ожидает только робот-слуга.
— Следуйте за мной, негражданин, — сказал механизм характерным гипержизнерадостным тоном, которым они все разговаривают. — Попытка отклониться от маршрута будет немедленно пресечена с бессмысленной, но назидательной жестокостью. Ха-ха.
И неторопливо полетел по коридору, глядя двумя глазами вперёд, а третьим на меня. Я послушно пошёл следом, потому что выбирать не из чего. Это гражданская версия, но врукопашную мне с ним не справиться. Да и зачем? Думаю, он ведёт меня как раз туда, где я хочу оказаться.
Кабинет смотрителя классический, по канону, — стол подковой, за спиной телеэкраны системы внутреннего наблюдения, сейчас выключенные; сбоку круглое окно. В стандартных Убежищах оно выходит в общий атриум, вверху, под высоким потолком, чтобы жители ощущали на себе недреманное око начальства, но здесь за ним какой-то подозрительно яркий свет. Игнорируя хозяина кабинета, я подошёл и выглянул. За мощным, чуть не полметра толщиной, голубоватым от оксида свинца радиозащитным стеклом раскинулся вид на оплавленные скалы и спёкшийся грунт. Та самая Атомная яма, надо полагать. Интересный нюанс — рама окна имеет механизм открытия, а за ним небольшой балкончик. Можно принимать радиоактивные ванны.
— У вас отличный вид из окна, — сказал я, возвращаясь к столу.
— Присядьте, пожалуйста, — сказал мне мужчина в маске, указав на стул для посетителей. — У нас будет, я надеюсь, долгий разговор.
— Смотритель Берт, надо полагать? — спросил я, садясь.
— Так и есть, — согласился он. — А вы?
Я представился.
— Тот самый житель Краптауна, который активно пользовался терминалом наблюдательного поста Браво, — обозначил свою осведомлённость Смотритель. — Рад наконец-то познакомиться очно. Вы, я вижу, не удивлены, что я в курсе некоторых событий на поверхности?
— Ничуть. Терминал на посту Браво при включении наверняка светился в сети Убежища, алтарь Аллокатора в церкви — ваши глаза и уши в городе, а этот, как его… ну, «Серебряный Плащ»…
— Кент Коннолли? — напомнил Смотритель.
— Да, он самый, спасибо. Это же явно ваш агент в Гуднейборе, одном из крупнейших городов неподалёку. Несложно было догадаться, что вы держите руку на пульсе.
— Назвать его моим агентом — большое преувеличение, но мы иногда общаемся.
Мне показалось, что под маской Смотритель скорчил недовольную гримасу.
— Не преуменьшайте, — улыбнулся я. — Уверен, вы действительно СТАРЫЕ знакомые.
Я выделил слово «старые» голосом, и Смотритель отреагировал именно так, как я и ожидал:
— Что вы имеете в виду?
— То, что у вас под маской, конечно.
— Кто вам сказал?
— Несложно было догадаться.
Ещё бы, ведь это мой собственный свеженький, с пылу с жару нарратив, который уже воплотился в игровую реальность по принципу «сказано — сделано».
— Объяснитесь! — сказал он ледяным тоном.
Вот я сейчас и проверю, работает ли режим прямой авторской наррации «быть по сему», когда Авроры рядом нет, или же мои нарративы должны проходить её верификацию.
— Итак, — начал я, — Убежище номер один до того, как стало убежищем, было секретным научным центром LIPRO INDUSTRIAL. Задолго до войны тут разрабатывались новейшие виды вооружений, а также средства защиты от радиации и других факторов поражения населения. Одним из таких направлений было изменение человеческого организма с целью повысить его устойчивость. Учёные экспериментировали с человеческим геномом, добавляя в него секвенированные фрагменты генных комплексов наиболее живучих организмов. Большинство новых генных линий оказались тупиковыми: люди теряли рассудок и человеческий облик, превращаясь в монстров. Однако одна серия экспериментов дала неожиданный результат — помимо устойчивости к радиации подопытные получили возможность альтернативного клеточного метаболизма, требующего регулярных порций жёсткого излучения, зато не имеющего встроенного ограничителя на число делений, так называемого «предела Хейфлика», связанного с укорочением теломер. У человека он снижает вероятность накопления мутаций и возникновения рака, однако этот же механизм приводит к старению. Так появились так называемые «гули» — люди, состоящие, по сути, из раковых клеток с их быстрым и бесконечным делением. Живая опухоль, контроль роста которой осуществлялся регулярным радиоактивным облучением. Однако опухоль разумная, полностью сохраняющая человеческое сознание. Да, такой организм имел много минусов (таких, как необходимость повышенного радиоактивного фона или регулярного облучения, непривлекательного внешнего вида, отсутствие возможности естественного размножения — половые клетки не выдерживали радиации, — ненулевой вероятности того, что процесс перерождения клеток преодолеет гематоэнцефалический барьер и разрушит мозг), но на фоне практического личного бессмертия этим можно было пренебречь. Исследования по теме C. H. O. U. L получили уникальное финансирование как от государства, так и от частных инвесторов, а закрытость подземного научного центра LIPRO INDUSTRIAL позволила легко отбросить научную этику, ускоренно перейдя к экспериментам на людях. Первые серии CHOUL-сыворотки имели множество побочных эффектов, выживал едва ли один из трёх пациентов, и даже эти выжившие часто теряли разум позже. Однако работы велись непрерывно, а когда к расчётам подключили новейший суперкомпьютер «Аллокатор», был достигнут настоящий прорыв. Сыворотка CHOUL 2.0 показывала удивительные результаты: реципиенты не только переставали стареть, теряли восприимчивость к жаре, холоду, радиации, ядам и болезням, получали высокую силу и выносливость, но и уверенно сохраняли разум. С внешностью и размножением были проблемы, но многие богатые старики этим пренебрегали, потому что терять им уже было нечего. Так перед самой войной начался тайный процесс гулификации властных и бизнес-элит, но самым большим секретом этой сыворотки было то, что на самом деле она была разработана не учёными LIPRO, а…