Принц покачал головой.
— Мы едем дальше. Повернуть нельзя, иначе мы не догоним Гейла.
— Зачем? — не сдавался триец. — Пусть всадники сами о себе позаботятся.
— Я беспокоюсь не о всадниках, Люсилер.
Тот явно удивился, но ничего не сказал. Он лишь кивнул и последовал за Ричиусом через лес. Динадин тоже молчал — за что командир был ему благодарен. Они ехали так еще несколько долгих минут, и Ричиус наконец заговорил. Он учуял слабый незнакомый запах, который постепенно усиливался. Смешиваясь с лесными ароматами, он несколько притуплялся, становился едва различим. Однако дух этот присутствовал, он льнул к ноздрям вместе с лесной сладостью.
— Что это за запах?
Друзья втянули в себя воздух.
— Я ничего не чувствую! — сразу же ответил Динадин.
— Нет, — возразил Люсилер, сделав еще один глубокий вдох. — Я его ощущаю. Похоже на дым.
Ричиус продолжал принюхиваться.
— А в этих местах есть деревни, Люсилер?
— Могут быть. По всей долине разбросаны деревни. — Он умолк и снова втянул воздух чутким носом. — Но запах слишком сильный: это не похоже на кухонный очаг.
Ричиус согласился — запах был едким. Теперь это заметил и Динадин.
— Боже! — Он резко дернул головой и прижал руку к носу. — Это еще что такое?
Ричиус бросил на трийца выразительный взгляд.
— Знаешь, на что похож этот запах, Люсилер?
— На что?
— На Гейла.
Теперь друзья уже торопили коней. Ричиус пустил своего галопом, надеясь, что животное сможет пройти опасную тропу. Люсилер и Динадин скакали следом. Вскоре запах превратился в удушающую вонь. У Ричиуса начали слезиться глаза. К тому времени как лошади сделали еще с десяток шагов, по лесу пронесся шум, похожий на рокот прибоя. Однако Ричиус понимал, что вода здесь ни при чем. Это был глухой рев пламени. Он продолжал торопить коня: перед мысленным взором вставали самые страшные картины.
Внезапно кони вынесли их на опушку. Перед ними раскинулось некогда вспаханное поле, усеянное красными клубнями. Теперь оно было истоптано копытами, так же как и сад. За полем показалась деревенька — типично трийское поселение: дома из дерева и бумаги, выстиранное белье развешано на веревках. Меж домов — узкие улочки, мощенные камнем.
И посреди всего этого сновали талистанские всадники. Они хорошо были видны Ричиусу. Кое-кто подносил к домам факелы, большинство ликующе вытаскивали из домов трийцев, сколачивая их в небольшие группы, и срывали с них одежду. На краю деревни, где мощеные улочки заканчивались и начиналось поле, в воздух взмывало адское пламя, выкашливая клубы черного дыма. Всадники швыряли туда всевозможную домашнюю утварь: мебель, одежду, оружие, сельскохозяйственные инструменты — все превращалось в золу.
— Боже! — ахнул Ричиус.
Люсилер был потрясен.
— Мы должны их остановить! — поспешно бросил он и, не дожидаясь приказа, поскакал к деревне.
Ричиус и Динадин понеслись за ним через сад. Вскоре они оказались у костра и спрыгнули на землю. Собравшиеся вокруг солдаты с любопытством уставились на них.
— Что тут происходит? — сурово спросил Ричиус.
Один из всадников Гейла шагнул вперед. В руках у него верещал поросенок.
— Кто вы такие? — Он глядел на Ричиуса поверх вырывающейся животины.
— Я — Ричиус Вентран из Арамура. И я задал тебе вопрос, солдат.
Тот выразительно закатил глаза.
— Ну? — стоял на своем Ричиус.
Их начали окружать другие всадники — кто верхом, кто пеший.
— Это вас не касается, — ответил наконец солдат. — Нам приказывает барон Гейл.
Ричиус подошел ближе.
— В этой долине меня все касается, талистанец. Здесь приказы отдаю я, а не Блэквуд Гейл. А теперь отвечай.
— Мы ищем дролов, — чопорно объяснил солдат. — Мы шли вслед за ними в лес, но они рассеялись. Барон Гейл приказал обыскать деревню.
— И приказал ее сжечь?
— Эта деревня полна мятежников, — не сдавался тот. — Ее надо уничтожить.
Люсилер шагнул вперед, не дав Ричиусу ответить.
— Здесь нет дролов. Это — обыкновенная резня. Эти люди ничего не сделали.
— А как насчет поросенка? — Ричиус кивнул на животное в руках всадника. — Его вы тоже собирались сжечь?
— Животных мы забираем с собой. И остальную еду гогов. Барон Гейл сказал, что мы должны принести ее всю к траншеям, поделиться с вами.
— Забудь об этом! — отрезал Ричиус. — Здешние трийцы нам не враги. А животные и продукты понадобятся им зимой.
— Любой из этих гогов может быть дролом, — заметил всадник. — Если мы их отпустим, то уже через час они на нас насядут. Барон Гейл сказал…
Ричиус упреждающе поднял руку.
— Позволь, я тебе кое-что объясню. Я понимаю, ты всего лишь глупый талистанец, но постарайся понять мои слова. Видишь вот этих людей из деревни? Они — фермеры. Это значит, что они выращивают пищу и ухаживают за животными все дни напролет. Они не изготавливают оружия для дролов, и наверняка им вообще наплевать, кто победит в этой чертовой войне. Так что теперь мы все повернемся и тихонько отсюда уйдем. Ладно?
Солдат презрительно фыркнул.
— Все трийцы в этой долине подчиняются Форису. А это делает их всех дролами.
— Нет, — гневно возразил Ричиус, — это делает их всех жертвами! Я не позволю бесчинствовать под моим командованием! — И бросил через плечо: — Люсилер, вы с Динадином должны остановить этот идиотизм!
Солдат был явно потрясен подобным приказом.
— Что вы делаете? Вы же не можете…
— Заткнись, дурень! Император дал мне власть делать здесь все, что я пожелаю. А теперь прикажи своим людям немедленно прекратить убийства, или я позабочусь, чтобы тебя отправили обратно в Нар в кандалах. Понял?
Упоминание об императоре подействовало на солдата устрашающе: он судорожно сглотнул. Потом наклонился и опустил поросенка на землю. Животное стремглав убежало в поле.
— Я понял, Вентран.
— Принц — поправил его Ричиус и зашагал к деревне.
— Что?
— Я для тебя принц Вентран.
Он не стал дожидаться ответа. Ему нужно было только повиновение солдата, нужно было прекратить бойню, которую затеяли его сограждане. А еще ему нужно было найти Гейла.
Ричиус скоро убедился, что жители деревни боятся его не меньше, чем талистанцев. Многие отворачивались, когда он проходил мимо них, иные убегали. Это в основном были женщины, видимо, боявшиеся изнасилования. Те, чьи дома еще не горели, искали убежища в них. Ричиус повсюду слышал хлопанье дверей. По всей деревне разносились вопли и детский плач.
Обходя горящее поселение, Ричиус видел, как его спутники пытаются успокоить самых перепуганных или отчаявшихся жителей. Вот Динадин опустился на колено, чтобы утешить маленькую девочку. Та была в истерике и твердила какую-то гортанную трийскую фразу. Как и Ричиус, Динадин почти не понимал этого странного языка. Он бормотал что-то на ломаном трийском и гладил девочку по головке. Ричиус мысленно одобрял поведение товарищей, но не стал присоединяться к ним, дабы умерить панику среди поселенцев. Он решительно шагал через хаос, игнорируя невнятные мольбы детей, собиравшихся вокруг него, и отгонял их. Но при виде каждого ребенка его негодование только усугублялось.
Возле одного из неповрежденных домов стоял талистанец со скрещенными на груди руками и обнаженным мечом на уровне пояса. Вокруг больше никого не было, а из дома доносился неистовый женский крик.
— Что ты тут делаешь? — Ричиус приблизился к солдату. При виде Ричиуса самоуверенность стражника мгновенно испарилась.
— Принц Вентран! — пробормотал он. — Мне отдан приказ охранять этот дом.
— Приказ? Чей приказ?
Немного поколебавшись, воин ответил:
— Барона Гейла.
— Он внутри?
— Да. Но, принц Вентран, мне приказано, чтобы его никто не беспокоил.
— Не беспокоил? Чтобы он мог изнасиловать какую-нибудь старуху? Отойди!
— Пожалуйста! — взмолился талистанец, но Ричиус оттолкнул его в сторону и ударил в дверь ногой.
Дверь раскололась пополам. За ней оказалась маленькая полутемная комната. В углу под единственным факелом, освещавшим каморку, на полу шевелилась гора серебряных доспехов.