Документы показывают, что Нартов был не единственным, а одним из многих русских токарей. Он очень быстро так освоил токарное искусство, что на него обратил внимание Петр I.
Поиски документов, рассказывающих о первой встрече А. К. Нартова с Петром I, все еще продолжаются. Известно, что в Сухаревой башне, где Нартов работал в токарной мастерской, неоднократно бывал царь. Здесь делили станки для него, здесь он иногда работал и сам. Документы повествуют, что Петр лично следил, чтобы мастера были обеспечены всем необходимым. Со свойственным ему нетерпением царь торопил с отправкой в Петербург построенных для его личного пользования «токарных станов» для фасонных работ. Скорее всего именно здесь, в Сухаревой башне, и произошло знакомство Петра I с молодым московским токарем Андреем Нартовым. Известно, что после смерти в 1712 году мастера, ведавшего токарней, именно Нартову были отданы «под охранение токарные машины». Из этого следует, что к указанному времени Нартов уже занимал в мастерской ведущее положение и был известен царю, очень дорожившему своими станками.
У Петра был зоркий глаз на людей, в которых таились большие таланты. В далекой Астрахани он однажды заметил в купеческой лавке мальчика-калмыка и в коротком разговоре поразился его сметливости, сообразительности в торговых делах и — что его особенно заинтересовало — знанию механики. Вернувшись в Москву, Петр не забыл об этом разговоре, вызвал мальчика к себе, стал давать ему разные поручения. Впоследствии из мальчика в астраханской лавке вырос знаменитый русский инженер Михаил Иванович Сердюков, строитель первой в стране системы судоходных каналов — Вышневолоцкой, соединившей Петербург с Москвой.
Нартов был одним из многих русских самородков, замеченных и выведенных на широкую дорогу Петром I.
В петровской токарне Нартов вскоре проявил себя как замечательный механик, строитель новых машин.
В те годы народ выдвинул из своих рядов многих замечательных изобретателей, выдающихся техников, обогативших своими достижениями горное дело и металлургию, кораблестроение, военную технику и другие отрасли. И выше всех поднялся Нартов.
В стране продолжал господствовать феодально-крепостнический строй, усиливалось порабощение трудового люда. Народ отвечал на рост крепостнического гнета классовой борьбой, массовыми восстаниями, беспощадно подавляемыми Петром I. Утверждение абсолютизма сочеталось с переходом к чиновничье-дворянской империи как новой форме дворянской власти. Вместе с тем в условиях господства крепостного строя все заметнее развивались буржуазные отношения, продолжалось дальнейшее развитие товарного производства и всероссийского рынка.
Экономическое развитие страны представляло непосредственное продолжение ее исторического пути в предшествующем столетии. Но вместе с тем новые условия требовали перестройки. Петр I со своими помощниками приступил к реформам. Последние при всей их ограниченности имели очень большое значение для страны, вступившей в мануфактурную стадию своего экономического движения. В стране шло строительство крупных по тому времени промышленных предприятий.
На верфях Воронежа, Архангельска и других мест во главе с Петербургом вырос русский флот. Это были годы Полтавской баталии и Гангута. Победоносное окончание Северной войны возвратило русским берега Балтики. В новую столицу, основанную у устья Невы, шли заморские торговые корабли.
В Подмосковье, Воронежском и Олонецком крае вступали в строй новые металлургические заводы. Расширились старые тульские заводы. Началось строительство новых предприятий, таких, как Сестрорецкий оружейный завод и другие. В Москве и Петербурге шла работа в арсеналах, во многих городах создавались новые мануфактуры для выпуска тканей, бумажные фабрики, стекольные заводы и другие предприятия. Урал, новая история которого началась с постройки Невьянского, Каменского и других заводов, стал с той поры одним из важнейших промышленных районов страны.
В одном из первых номеров первой русской газеты, вышедшем в июле 1703 года под названием «Ведомости московские», писали о том, что в Москву на 42 стругах привезены с Урала 323 пушки, 12 мортир, 14 гаубиц и еще много железа, стали и уклада.
Здесь же сообщали, что на Урале растет производство железа лучшего, чем у шведов: «такова доброго железа в свейской земле нет».
На излучине между Волгой и Доном, в верховьях великих рек шли изыскания для постройки каналов. Начал действовать первый искусственный водный путь — Вышневолоцкая система.
В ту бурную и трудную эпоху невиданную тяжесть поднял народ. В прямом смысле слова на его костях возведено многое из сооруженного при Петре I. На костях народа он построил и Петербург.
Мировая история мало знает примеров столь стремительного возникновения города с заводами, фабриками и верфями, какой дает строительство Петербурга, начавшееся в 1703 году.
Первым строителем его был простой человек, одетый в мундир петровского солдата. Первый удар топора при сооружении нового города был совершен руками, только что державшими оружие при освобождении родной земли.
Помогали закладывать город и местные жители, но их было слишком мало в этом крае. Указом Петра I в 1704 году из 85 районов страны вызываются 40 тысяч работных людей из крепостных и государственных крестьян. А затем, вплоть до 1718 года, почти каждый год прибывало значительное количество строителей Петербурга. Это были московские каменщики и кузнецы, тульские металлисты и ярославские плотники, вологодские лесорубы, шенкурские и вельские смолокуры, новгородские столяры, архангельские и воронежские кораблестроители и многие другие русские мастера. Немало потрудились при сооружении города украинцы, белорусы и сыны других народов необъятной страны. С апреля по октябрь забивали они сваи в болотистый грунт, рубили венцы зданий, строили верфи, заводские и арсенальные корпуса, прокладывали дороги, выполняли неисчислимое множество иных работ.
Тяжелым и горьким был труд строителей в тот жестокий век. Потом и кровью народа обильно полита каждая пядь земли, на которой росла новая столица. Особенно велика была смертность в «переведенских» слободах, где селились переведенные из других районов страны строители города.
5 ноября 1704 года началось сооружение верфи там, где теперь находится Адмиралтейство.
Адмиралтейский двор строился как своеобразный комбинат предприятий, охватывающих производство всего необходимого для создания военно-морского флота. Вокруг стапелей здесь расположились прядильни, канатные и парусные мастерские, кузницы, мастерские для производства блоков и изготовления мачт, «чертежные анбары». У Адмиралтейства были свои гонтовый и кирпичный заводы и другие подсобные предприятия. К Адмиралтейству относился и Смольный двор, где хранилась смола для кораблестроения и нужд флота. Как предприятие чрезвычайно опасное в пожарном отношении, его построили на значительном расстоянии от Адмиралтейского двора. Смольный двор оградили палисадом и держали под крепким воинским караулом.
В 1706 году новогородские, пошехонские, белозерские лесорубы и углежоги начали работать в районе реки Ижоры. Здесь с 1711 года действовала пильная мельница А. Д. Меншикова «для адмиралтейских интересов к корабельному строению». От нее ведет свою историю нынешний Ижорский завод.
В 1706 году спускаются на воду адмиралтейские первенцы — 18-пушечный бомбардирский корабль и яхта «Надежда». К 1709 году на Адмиралтейском дворе было 900 постоянных рабочих.
После Полтавской победы Адмиралтейство построило и первые линейные русские корабли. Первый среди них, 54-пушечный «Полтава», был выстроен в 1709–1712 годах по проекту Петра I и Федосея Скляева. Сооружение мелких кораблей — галер и полугалер («скампавей») — с 1712 года переносится на Скампавейный двор, получивший с 1721 года название Галерного.
Эти верфи стали центрами передовой техники кораблестроения. Вместе с иностранными мастерами здесь работали замечательные русские кораблестроители Федосей Скляев и Гаврила Меньшиков, парусные, мачтовые, блоковые мастера — Иван Кочет, Фаддей Попов и другие.