– Отлично. Было приятно с вами познакомиться, мистер Хоук, – сквозь зубы выдаю я, протягивая руку и сохраняя максимум профессионализма в сложившейся ситуации. – Sanderson & Nicks LLP с радостью начнет с вами сотрудничество.
Он смотрит на меня с прищуром.
– А ты?
Я сжимаю губы в тонкую линию.
– Я просто выполняю свою работу.
Глаза Грейсона опускаются на мою руку, задерживаясь именно на том самом среднем пальце. Интересно, он догадывается, как сильно мне хочется его поднять?
А потом он встает.
Его широкая, словно треугольник, грудь нависает надо мной, и в тот момент, когда он кладет свою ладонь поверх моей, по руке пробегает разряд тока, который отзывается прямо в груди.
Мой палец тут же замирает, забывая о своем изначальном предназначении.
И теперь единственное, на чем я могу сосредоточиться, – это его губы. Особенно нижняя. Какая она пухлая, черт возьми.
– Я тоже рад работать с тобой.
Он улыбается, демонстрируя зубы, которые, если присмотреться, не идеально ровные. Но, к сожалению, это ни капли не портит его чертовски привлекательное лицо.
– Я попрошу Мэри, PR-менеджера Carolina Catfish, отправить тебе детали завтрашней встречи. Ты сначала познакомишься с ней.
Я не могу поверить, что он действительно собирается провернуть это и нанять нашу фирму.
Теперь мне придется работать с еще одной из его наемных женщин, чтобы убедиться, что его репутация останется безупречной.
Грейсон выпускает мою руку и без лишних слов направляется к выходу, оставляя меня в полном офигении и замешательстве.
Состояние, в которое способен вогнать только он.
Мой новый клиент.
Я выдыхаю.
Ну, это точно пошло не по плану.
Когда наконец привожу мысли в порядок, я захлопываю рот, швыряю сумку на стол и лезу в нее, пока не нахожу телефон.
Потом резко хватаю ноутбук, запихиваю его в кейс и быстрым шагом направляюсь к себе в номер.
Нахожу нужный контакт и жду, пока она возьмет трубку.
– Алло? – раздается ее бодрый голос.
– Конни, ты не поверишь, КТО владеет HE Merchandizing.
Я тяжело вздыхаю, готовая потратить ближайший час на яростный разнос всего, что произошло между мной и Грейсоном.
Глава 6
Грейсон
Запах кожаной перчатки заполняет мои ноздри, когда я подношу ее ближе к лицу. Единственное, что видит Джимми, пока он трет основание, – это мои прищуренные глаза, внимательно следящие за ним. Он тянет гребанное время, готовясь к моей подаче, пытаясь вывести меня из себя, потому что знает: мне осталось всего одно попадание, чтобы выбраться из этой задницы. Два человека на базе, и он надеется, что мои нервы не выдержат, а он отправит мяч за забор, полностью похоронив наше преимущество.
Джимми закидывает биту на плечо и сверлит меня взглядом, пока его бедра двигаются в идеально выверенном ритме. Ну да, понимаю, он хочет разогреть тело на случай, если придется бежать, но, блядь, можно не делать это так, будто он трахает воздух прямо на питчерской горке? Вот почему мы все зовем его Джимми-Джиззо. Идеальное прозвище для того, кто трется о домашнюю базу.
Джимми продолжает выталкивать бедра вперед, облизывая губы и не отводя от меня взгляд. Как, черт возьми, он умудрился заделать жене пятерых детей с такими движениями?
К счастью, взгляд отвлекают неоновые пальцы Марка, мелькающие под перчаткой. Жду, пока он подаст знак для подачи, продолжая смотреть в область его паха.
Два. Четыре. Три.
Он предлагает фастбол? Качаю головой. Нет.
Четыре. Три. Один.
Он снова спрашивает пальцами. Слайдер? Ну уж нет, для Джиззо это будет слишком легким выходом. Качаю головой, и Марк, раздраженно переступив ногами, подает новый знак. Это его способ сказать мне, что я его заебал, и пора уже выбрать подачу.
Два. Три. Два.
Кривую? Да без проблем. Киваю, перекатывая мяч за правым бедром, вне поля зрения Джиззо. Как только пальцы находят швы, я останавливаюсь и крепко сжимаю мяч.
Медленно поднимаю ногу, опускаю перчатку и бросаю с такой силой, что для любого отбивающего подача выглядит как фастбол. Как и ожидалось, Джиззо ведется на это и чуть не прикладывается лицом в землю, потому что вложился в удар по полной.
– Страйк три! – объявляет судья, и я с размаху бью кулаком по перчатке от возбуждения. Какого-то хрена мне удалось выбраться из этой задницы, пропустив всего один ран и два хита за игру. Счет все еще плотный, нас разделяет всего одно очко.
Теперь все в руках Тейта. Если он выдаст свой фирменный гранд-слэм, можно будет не париться насчет буллпена. Я вытираю лоб и спускаюсь с горки. Честно говоря, сегодня я играю далеко не на максимум, и помощь в атаке мне бы сейчас не помешала, если хочу сохранить свои 12–1 в статистике.
Марк скидывает шлем и не торопясь ковыляет ко мне в своей экипировке. Он и без нее здоровенный, но с этой дополнительной защитой выглядит раза в два больше. Хорошо, что я не его суспензор. Девяносто градусов под палящим солнцем? Нет уж, спасибо.
– Хороший выбор, брат, – говорит он, когда подходит достаточно близко, чтобы поднять перчатку и говорить потише. Хоть иннинг и закончился, нам не нужно, чтобы противники услышали наш разговор. – Если Джиззо будет трахать воздух еще активнее, боюсь, нам придется протирать базу после его шоу.
– Я предпочел закончить вечер на высокой ноте, выбив его, а не убирая за ним, – парирую я.
Это мой последний иннинг; я и так знаю, что после провального первого раунда меня снимут. По крайней мере, ухожу с гордо поднятой головой. Остается надеяться, что Марк Турген сегодня удержит свой рекордный перформанс.
– Грейсон, – раздается голос за спиной, и я замираю, выдыхая.
– Ты знаешь, что сейчас будет, – добавляет он, как раз когда мы с Марком подходим к скамейке запасных.
Я закатываю глаза, уже собираясь протянуть судье свою перчатку, но Марк опережает меня.
– Да ну, мужик, ты проверял его до и после каждого иннинга. Этого недостаточно, чтобы убедиться, что он не мухлюет? – Раздраженно вскидывает шлем, выглядя даже более злым, чем я. Если бы у меня были чувства, я бы, наверное, сейчас расчувствовался, наблюдая, как мой любимый кетчер защищает мою честь.
– Это не наше решение. Приказ идет прямо от MLB.
Марк качает головой, разворачивает кепку козырьком вперед.
– Тогда почему они не делают этого со всеми питчерами, как раньше? Теперь они гоняются только за Грейсоном.
Судья лишь пожимает плечами, никак не реагируя на его вопросы.
– Правила есть правила.
Марк раздраженно смотрит на меня, пока я молча протягиваю свою перчатку и кепку.
– Держите.
Спорить смысла нет. Да и каждый раз, когда они проверяют и находят меня чистым, это лишь в очередной раз доказывает, что они не правы.
Судья что-то бурчит себе под нос в знак благодарности, потом указывает на мой ремень.
– Еще и это? Это унизительно, блядь, – бормочет Марк достаточно громко, чтобы я услышал, но не настолько, чтобы его выкинули с игры.
Я пожимаю плечами, наклоняясь к нему:
– Просто кривая сегодня была слишком хороша. Они не могут в это поверить.
Я расстегиваю ремень, протягиваю его судье и ухожу, даже не дожидаясь результатов. Зачем тратить время? И так все ясно, да и хвастаться я не люблю. Марк идет следом, и как только мы заходим в дуг-аут, у подножия лестницы нас уже ждет тренер Аллпорт, скрестив руки на груди и нетерпеливо постукивая кроссовком по полу.