Я с тяжелым вздохом поднимаю голову.
– Мой обед – это бутер…
Слова застывают на губах, и я зависаю с открытым ртом. Но неловкость от того, что я не закончила фразу, меркнет по сравнению с шоком, который отражается в моих глазах, когда я смотрю на мужчину напротив.
Стальные серые глаза и легкая щетина – это только начало. Он, без сомнения, чертовски красив. Мускулы перекатываются под тканью рубашки, когда он небрежно откидывается на стуле, наблюдая за каждым моим движением. Мои пальцы вдруг теряют хватку, и ручка падает на стол. Бедра рефлекторно сжимаются, спина выпрямляется. Я сглатываю, захлопываю рот и ловлю себя на мысли: не вызван ли он галлюцинациями от случайной передозировки кофеина?
С ухмылкой на лице он вытаскивает из ушей наушники и кладет их рядом с телефоном на стол.
Ну и что с того? Он оказался совсем не тем, кого я ожидала увидеть, когда подняла голову. Это еще не значит, что я потеряла контроль над ситуацией.
Весь в легком поту, явно только что из зала, он лениво проводит рукой по лбу, чуть наклонив голову, будто позируя для обложки Men’s Fitness.
Соберись, Айви.
Ну и что с того? Да, он вполне мог бы красоваться на обложке журнала, но в первую очередь он все тот же самоуверенный придурок, который считает нормальным мешать работающей женщине.
Я снова бросаю взгляд на его лицо, но даже идеально очерченная челюсть не может отвлечь меня от огромной ухмылки, расползшейся на его губах. Он откидывается на стуле с таким видом, будто полностью контролирует ситуацию.
– Хорошо рассмотрела? – его взгляд скользит вниз, к мускулистым рукам, а потом снова встречается с моим.
Боже. Какой же наглый ублюдок.
Игнорируя предательское тепло, разливающееся ниже живота, я выпрямляюсь, отказываясь показывать хоть каплю слабости перед этим незнакомцем с чертовски… сексуальным пятном пота. Да уж, никогда бы не подумала, что вообще могу описать пот как нечто сексуальное, но, черт возьми, на нем это почему-то работает.
Треугольное пятно влаги растянулось на верхней части его груди, как будто специально притягивая взгляд к широким, резким плечам и толстой шее. Именно в этот момент я замечаю, как медленная капля свежего пота стекает по его горлу, медленно скользя вниз, чтобы слиться с этим самым пятном.
Мой рот пересыхает, пока я наблюдаю, как эта крошечная капля скользит по каждому рельефному изгибу его ключицы, пока не исчезает в темной ткани. Его ноги раскинуты достаточно широко, чтобы я могла увидеть загорелую кожу, выглядывающую из-под стола. И, конечно же, она идеально сочетается с остальным – та же сила, те же мускулы.
Только когда этот ублюдок хрипло усмехается, до меня доходит, что я пялюсь. Мой взгляд медленно, почти одурманенно поднимается вверх, пока не встречается с его. И, разумеется, на лице все та же наглая самодовольная ухмылка.
Похоже, он воспринял мои взгляды как приглашение. Я прикусываю щеку, стараясь удержать рвущуюся наружу злость. Да я вообще ни разу его не разглядывала! И то, что он сам прекрасно знает, что выглядит, как гребаный бог, еще не дает ему права так себя вести.
Я приподнимаю бровь:
– Отлично рассмотрела, спасибо.
А затем, опуская взгляд на свой обед, добавляю:
– Я уже начала беспокоиться, что вонь идет от моего сэндвича.
Хотя, если честно, он выглядит куда аппетитнее, чем этот клубный сэндвич, и мне бы скорее захотелось в него вцепиться. Но это я, конечно, оставлю при себе. У его эго уже размер с Калифорнию – незачем добавлять еще пару штатов.
Опустив взгляд, он хватает середину своей рубашки и начинает обмахиваться ею, создавая слабый поток воздуха, достаточно сильный, чтобы я заметила проблеск его широкой груди.
Как бы мне хотелось сказать, что запах, доносящийся до меня, отвратителен или что его грудные мышцы вовсе не выглядят так, будто их выточили из камня… Увы, ни то, ни другое сказать не могу. Он пахнет глубоким древесным парфюмом, а грудь у него… чертовски идеально вылепленная.
– Извини за это, – пожимает он плечами, ничуть не смущаясь. – Бегать у тебя в мыслях весь день оказалось довольно изнурительной тренировкой.
Я громко фыркаю и закатываю глаза.
– Прости, но мой разум постоянно куда-то несется. Даже не заметила тебя там, – парирую я.
Он смотрит прямо на меня, на губах играет едва заметная улыбка.
– Это твой способ сказать, что тебе не понравился мой подкат?
Когда он опускает на стол свои сильные, словно выточенные, предплечья, я делаю то же самое, прикрывая локтями свои бумаги. Нет уж, к черту, я не собираюсь давать ему даже малейший шанс увидеть, из-за чего я не сплю последние несколько ночей.
– Нет, – отвечаю спокойно. – Это мой способ сказать, что тебе придется постараться гораздо больше, если ты хочешь хоть немного заинтересовать меня. А зацепить по-настоящему? – Я приподнимаю бровь. – Ну, этого просто не случится.
Он откидывается назад, удивленно фыркая. Его носки стучат о пол, вибрация идет прямо по впечатляющей мраморной плитке и отзывается в моих шпильках.
– Серьезно?
Я киваю. Я знаю, что не должна этим развлекаться. У меня уже несколько лет нет ни времени, ни желания на свидания. Именно поэтому моя договоренность с Джеймсом была идеальной… пока не перестала быть таковой. Но кое-что я знаю точно: встречаться с таким самовлюбленным типом, как этот, я не собираюсь. Хотя мысль о том, чтобы сбить с него спесь, делает эту паузу в работе вполне оправданной.
– Что-то хотел? – мой голос остается безупречно равнодушным.
Он вытягивает ногу вперед, его ботинок задевает мой и остается там. Он нарочно вторгается в мое пространство, пытаясь заставить меня почувствовать себя некомфортно, показать, кто тут альфа.
Если он думает, что я подвинусь, у него большие проблемы.
Я не дрогну. Мои Louboutin стоят как вкопанные.
– Да, – его голос звучит низко, с хрипотцой. – Я хотел узнать твое имя, красавица.
– Айви.
Слово вылетает прежде, чем я успеваю его остановить. Я сжимаю губы, стискиваю зубы, злясь на себя за то, что ляпнула это так легко. Видимо, кофеин уже сделал свое дело – я слишком остра на язык и чертовски внимательна к деталям. Или же мое тело просто предает меня.
Он широко улыбается, демонстрируя безупречно ровные белые зубы.
– Как ядовитый плющ1?
– Ага, – ворчу я, коротко выплевывая слово.
Его самоуверенная ухмылка становится еще шире, он чуть наклоняет голову, внимательно изучая меня.
– Тебе идет.
– Да ну? И почему же?
– Ну, ты явно из тех девушек, которых не волнует чужое мнение и уж точно не волнуют мужчины вокруг. Мужики слишком тупые, чтобы держаться подальше, так что игнорируют все очевидные знаки, что ты ядовитая. А потом, когда по всему их телу начинают расползаться красные пятна, они наконец понимают, что ты – большая ошибка. Только вот к тому моменту их иммунитет уже слишком слаб, чтобы сопротивляться.
Я морщу нос, раздраженная, потому что это звучит до жути похоже на то, что говорил мне Джеймс прошлой ночью, когда в стельку пьяный звонил и ревел в трубку о том, как закончилась наша дружба.