Что я вообще хочу ей сказать?
Отбрасываю сомнения, стряхиваю с головы весь этот бред, быстро печатаю текст и отправляю, пока у меня не появилось времени передумать.
Грейсон: Надеюсь, ты добралась до номера без происшествий. Судя по тому, как ты не хотела отвечать, в чем спишь, ставлю на трусы бабушкиного фасона.
Чертов гений, Грейсон. Просто блестяще. Оскорбить девушку и ждать, что она ответит.
Появляется уведомление о прочтении.
Я тут же замираю, уставившись в экран, ожидая ее реакции.
Но ответа нет.
Блядь. Может, я реально перегнул?
Грейсон: Хотя... В любом случае, ты бы выглядела в них чертовски горячо.
Меня почему-то не отталкивает мысль об Айви в огромных трусах, что удивительно.
Я всегда был за мини-белье или вообще без него. Терпеть не могу, когда женские изгибы скрыты под тканью. Но с Айви... С ней это неважно. Она сексуальна в любом случае.
Айви: Спокойной ночи, Грейсон.
Я хмурюсь.
И это все?
Все это мысленное накручивание – ради простого «спокойной ночи»? Никакого флирта?
Я уже собираюсь кинуть телефон на стол, когда замечаю всплывающие точки набора.
Мой расслабленный член даже дергается в предвкушении, а потом я громко смеюсь, когда приходит сообщение.
Гифка.
Мужик держит перед камерой огромные бабушкины трусы и трясет ими, словно знаменем.
Я качаю головой и быстро печатаю ответ.
Грейсон: Удачного полета домой, Атланта.
Айви: Спасибо.
Глава 12
Айви
– И еще одна замечательная его привычка, – раздраженно добавляю я. – Каждый раз, когда я говорю умное слово, он ухмыляется.
Я сверлю Конни взглядом, приподняв бровь, но она лишь смотрит на меня с непроницаемым выражением лица.
– Умные слова? – медленно повторяет она, явно пытаясь скрыть веселье в голосе. Но я вижу это в ее глазах и едва заметном дергании уголков губ.
– Да! Ну, знаешь, типа «декларативное решение» или «юрисдикция». Он смотрит на меня так, будто я намеренно говорю грязные слова, чтобы его возбудить!
Я запрокидываю стакан, чувствуя, как виски жжет горло. Грейсон наверняка осудил бы меня и за это.
Пью как мужик, а он вообще не пьет.
Конни смеется, лениво крутя в руках бокал с белым вином.
– Эм, Ви. Может, тебе стоит на секунду задуматься над своими словами? Ты злишься из-за того, что тебя нанял один из самых горячих мужиков на планете, потому что он хочет проводить с тобой больше времени.
Я фыркаю.
– Нет, не хочет. Он хочет переспать со мной.
Раздражение в моем голосе четко слышно, но я никогда не признаю вслух, что часть этой злости – из-за того, что Грейсон показал совсем другую свою сторону.
Ту, которая куда более… притягательная, чем я думала.
Конни сжимает губы, скрывая улыбку.
– Ну, даже это займет у него время. Таких, как он, не просто так называют Плейбоем-Питчером.
Она делает глоток, пристально глядя на меня, а потом ухмыляется:
– К тому же, ты сама не помогаешь своей позиции.
Я хмурюсь.
– Что?
Конни закатывает глаза.
– Твои рабочие наряды можно описать одним словом…
Она делает драматическую паузу.
– Секс-бот.
Я моргаю.
– Секс-бот?!
Конни окидывает меня взглядом, откидывая свои светлые волосы за плечо.
– Яркие красные губы, идеально гладкие волосы, образ сексуальной секретарши, ноль эмоций на лице. Неудивительно, что весь офис пускает слюни, когда ты заходишь.
В ее голосе проскальзывает какое-то напряжение, но я решаю проигнорировать это.
Она поднимает бровь, заставляя меня опустить взгляд на свою одежду – обычную белую рубашку и черную юбку-карандаш.
– Со мной все в порядке. Я одета так же, как и ты.
Конни пожимает плечами.
– Может быть.
Она делает еще один глоток вина и слегка ухмыляется.
– Но есть что-то в том, как ты это носишь. В той уверенности, с которой ты держишься. Иногда мне самой становится неловко, когда я на тебя смотрю.
Она усмехается и качает головой.
– Так что неудивительно, что горячий спортсмен, весь на адреналине, думает так же.
Поджав губы, я провожу пальцем по уголку рта, стирая размазавшуюся рубиновую помаду. Офисный секс-бот – это явно не тот образ, который я пыталась создать, и теперь в голове крутится тысяча мыслей.
Может, поэтому мне до сих пор не дали повышение?
Они считают меня несерьезной?
Я знаю, что Чет был впечатлен моей работой с Грейсоном за последние два месяца, даже если прямо этого не говорил. Но теперь я сама начинаю в себе сомневаться.
Почему он просто не может повысить меня и поставить точку в этом бесконечном унижении, когда мне приходится плясать под дудку Грейсона?
Я раздраженно выдыхаю и бросаю:
– Грейсон – козел, и я его ненавижу.
Но даже я не верю в эти слова, хотя они слетают с языка слишком легко. Просто сказать это звучит лучше, чем озвучить реальные мысли, которые крутятся у меня в голове, когда я думаю о мистере Хоуке.
Мысли, которые я все еще отказываюсь признавать.
Я делаю еще один мощный глоток виски, смывая их из головы.
Потому что думать об этом – неправильно.
На всех уровнях.
Между нами ничего не изменилось.
Просто потому, что мне нравится, как он флиртует и вечно норовит прикоснуться, еще не значит, что я в него влюбляюсь.
Это значит лишь одно – я знаю, как получить то, что хочу.
А хочу я повышение.
Конни смотрит на меня так, будто читает мои мысли.
– Знаешь… – медленно начинает она. – Я давно обдумываю вас двоих.
Она делает паузу, словно подбирая слова, а потом спокойно продолжает:
– Говорят же, что между любовью и ненавистью – тонкая грань.
Я хмурюсь, не одобряя, куда она ведет этот разговор. В груди закипает раздражение.
– А что, если вы уже перешли эту грань?
Я моргаю, надеясь, что у нее есть еще что-то добавить.
Но нет. Она просто ждет моей реакции.
Я откашливаюсь, выпрямляю спину.
– Ты хочешь сказать, что считаешь, будто я влюблена в Грейсона?
Голос выходит хриплым, полным злости, которая будто только сейчас вырвалась наружу.
Я ненавижу его.
Я испытываю к этому человеку только презрение.
И точка.
Конни ерзает на стуле, прищуривая глаза.
– Ну, просто посмотри на себя.
Она указывает на мое тело, но я даже не утруждаюсь смотреть вниз. Она уже назвала меня ходячим секс-ботом – что еще она может сказать?
– У тебя плечи напряжены, ты буквально вибрируешь от злости.
Пока она говорит, я ощущаю, как сжимаются мои челюсти, как все тело становится тем самым зажатым комком нервов, который она только что описала.
– Ты вся заведена, как пружина, готовая сорваться.
Она наклоняется ближе.
– И все это из-за какой-то статьи с фото Грейсона с другой девушкой вчера вечером.
Я застываю.
– То, что он делает постоянно, – продолжает Конни, – и то, что тебя вообще не должно волновать.
У меня дергается глаз.
Откуда она, черт возьми, знает об этом?!
Наверное, успела увидеть мой поисковый запрос, пока мы еще были в офисе.