Я не думала. Вот в чем дело. Я позволила своей киске управлять мной, и она явно выбрала не тот маршрут.
– Атланта?
Грейсон тянется за коробкой салфеток, стоит рядом с телевизором, и оценивает последствия под своими пижамными штанами.
Вот оно, лучшее доказательство того, насколько это было ошибкой.
Он ведет себя так, будто ничего особенного. Будто это не я только что поставила на кон все – свою репутацию, свою карьеру, свою жизнь – ради минутного удовольствия.
Я зажмуриваюсь, пытаясь хоть как-то все это рационализировать.
Я еще могу это спасти.
Мы даже не прикоснулись друг к другу.
Мы даже не поцеловались.
– Мне пора, – бросаю я, быстро натягивая платье обратно и поднимаясь на ноги.
– Айви. Подожди, – окликает он, но броситься за мной не может – в одной руке у него все еще член, в другой – салфетка.
Я уже схватила сумочку и практически у двери, когда он говорит:
– Нам нужно это обсудить.
– Обсуждать тут нечего, – отзываюсь я через плечо, даже не удостаивая его вторым взглядом.
Мне нужно разыграть это как ничего не значащий эпизод. Потому что это ничего не значит.
Мы даже не прикоснулись друг к другу.
Он не видел мою киску, я не видела его член.
Мы просто разговаривали.
Адвокат и клиент. Все в рамках конфиденциальности.
Я не свалилась в ту бездонную черную дыру, что зовут Грейсоном Хоуком.
Он зовет меня еще раз, но я уже открываю дверь и захлопываю ее, прежде чем он успевает договорить.
Мне хочется перевести дыхание, осмыслить произошедшее, но я знаю – стоит мне замешкаться, и Грейсон тут же найдет способ меня перехватить.
Ага, щас.
Я бросаюсь к лифту, яростно тыкая в кнопку вызова.
Слава богу, он в этих шелковых пижамных штанах. В том состоянии, в котором он сейчас, точно не добежит за мной.
Облегчение накатывает, когда двери лифта наконец разъезжаются, позволяя мне сбежать с этого этажа.
Из сумки раздается настойчивый виброзвонок телефона, но я его игнорирую. Звонить может только он, а обсуждать нашу ошибку прямо сейчас мне совершенно не хочется.
Вместо того чтобы поехать домой, я направляюсь в любимую забегаловку. Захлопываю за собой дверь, салютую паре завсегдатаев и, все еще слегка дрожа от перенапряжения, плетусь к своему привычному столику.
Я опускаюсь на сиденье, бросаю сумку на стол и, продолжая игнорировать назойливое жужжание телефона, раскрываю меню.
Домой мне нельзя. Пока нет.
Грейсон знает, где я живу.
А если ему удастся выбраться из этих дурацких шелковых штанов и он решит меня найти? Очевидно, он хочет поговорить. Очевидно, я не готова.
Поэтому вместо того, чтобы возвращаться, я просиживаю в забегаловке шесть часов, выходя только на двадцать минут, когда телефон наконец затихает, чтобы принять душ и переодеться к работе.
Логично же: если я просто сделаю вид, что ничего не было, Грейсон тоже забудет…
Глава 17
Айви
Новое письмо от Грейсона Хоука.
Удалить.
Новое сообщение от Грейсона Хоука.
Игнорировать.
Грейсон Хоук звонит.
Выключить телефон.
Я смахиваю капли пота со лба. Как Грейсон до сих пор не понял, что я не хочу с ним разговаривать? Сколько разных способов связи мне еще надо проигнорировать, чтобы он уловил намек? Ладно, возможно, вчера я послала ему противоречивые сигналы – особенно если учесть, что кончила у него на глазах с помощью своих пальцев и наблюдала, как он сделал то же самое, – но, честное слово, его настойчивость уже выходит за все границы.
Сижу в своем офисе, пью уже пятую чашку кофе с момента тех самых вафель прошлым вечером и смотрю через стеклянную стену на рабочий зал. Мои глаза нервно скользят по лицам сотрудников, и впервые с момента повышения я раздражаюсь из-за того, что не сижу там, среди них. Будь я там, я бы сразу услышала любой шепот или смешок и поняла, говорят ли обо мне. А так я заперта в этом кабинете с бешено колотящимся сердцем, ожидая, что вот-вот ввалится Чет и объявит, что я уволена.
Грейсон Хоук звонит.
Остановись. Остановись. Остановись.
Я так больше не могу. Не могу просто сидеть здесь, задыхаясь от тревоги за свою карьеру и будущее. Грейсон же наверняка скоро улетит домой, и я смогу вернуться к нормальной жизни, притвориться, будто ничего не было.
– Айви, можем на минутку? – Чет просовывает голову в дверь, а за ним маячит его секретарь, Бек.
Камни падают в мой желудок. Вот оно. Тот самый момент, которого я так боялась. Мой личный момент «голая на улице, как Серсея». Сейчас они скажут, что узнали, как я мастурбировала перед клиентом, и мне придется покинуть офис, неся в руках коробку с личными вещами, пока коллеги будут хором скандировать: «Позор. Позор. Позор.»
С другой стороны, хотя бы штаны на мне останутся. Да, я сегодня в классических брюках, потому что сама мысль о том, чтобы снова попасть в ловушку Грейсона, была невыносима. По крайней мере, если он вдруг явится, добраться до моих стринг, ему будет куда сложнее.
Чет и Бек заходят в кабинет и садятся на мой диван. Я чувствую, как пот струится по спине. Он собирается меня уволить. Это конец моей карьеры. Я знала, что так будет. Я предсказала это еще вчера, до того, как совершила глупость. Но все равно пошла на это.
Глупо, глупо, глупо.
– Мы просто хотели обсудить рабочие процессы на следующий квартал, чтобы понять, куда стоит направить ресурсы, – говорит Чет.
Я жду. Минуту. Две. Но он больше ничего не добавляет. Просто сидит и улыбается, пока Бек держит в руках папку и молча наблюдает за нами. Все выглядит совершенно обычно.
Так почему же мне это кажется подозрительным?
Моя спина выпрямляется, и я осторожно опускаю локти на стол, изо всех сил стараясь сохранять самообладание. Ну, если бы он знал про вчерашний вечер, он бы начал с этого, верно?
– Конечно. Отлично, – отвечаю я, натянув самую фальшивую улыбку из всех возможных.
Бек открывает папку, но прежде чем она успевает сказать хоть слово, мой экран заполняет уведомление.
Видеозвонок: Грейсон Хоук.
Я быстро нажимаю «игнорировать» и украдкой смотрю на Чета и Бек. К счастью, никто из них ничего не заметил. Чет сосредоточенно листает заметки в телефоне.
– Как идут дела с документами мистера Хоука? – спрашивает он.
У меня отвисает челюсть, и я чувствую, как меня накрывает легкая паника при одном упоминании его имени.
– Все замечательно, – отвечаю я, но голос предательски дрожит. Чет, похоже, не замечает. Откашлявшись, добавляю: – Мы только что финализировали новый контракт для его фонда. Сейчас я работаю над юридическими требованиями к его мерчу, а также над соглашением о неразглашении.
Чет даже не моргает при упоминании соглашения о неразглашении, он о нем знает, да и не первый раз фирма работает с крупными клиентами.
– Нужны дополнительные руки? Он наш самый крупный клиент, можем на неделю отложить Bradbury’s Bakes и подключить Конни, если потребуется.
Я энергично мотаю головой.
– Нет. Не стоит. Все под контролем.