– Просто вчера вечером отлично размял пальцы, – ухмыляюсь я и подмигиваю.
Остин скривился. Сработало.
Всякий раз, когда я не хочу отвечать на вопрос или избегаю разговора, я просто кидаю какую-нибудь грязную шутку. Никто никогда не хочет копать глубже.
Остин качает головой и натягивает бэттинговые перчатки. Он скажет, что это просто подготовка к выходу на биту, но я-то знаю – он тоже не хочет продолжать этот разговор. Наши жизни слишком разные.Мой образ жизни не совсем похож на его. Он из тех, кто живет одной женщиной. А я? У меня в одном городе больше женщин, чем в низкопробной песне Лудакриса.
Что снова возвращает меня к Айви.
Я вообще не собирался встречать кого-то в Атланте вчера, ведь у меня тут уже есть надежный вариант – Аманда. Она предсказуема, даже помечает в своем расписании, когда я появляюсь в городе. Но когда я увидел, как ее белая рубашка натянулась на груди, во мне вспыхнула одержимость расстегнуть эти пуговицы зубами.
Я ухмыляюсь, вспоминая, как она напряглась, когда я просто сел за ее столик без приглашения.
Дерзкая, уверенная, властная.
До того момента, как наши взгляды встретились, она была абсолютно не заинтересована во мне – я чувствовал это. Но потом… Она посмотрела на меня.
И все изменилось.
С нахмуренными бровями она пыталась сохранить хладнокровие, но я всегда знаю, когда женщина хочет меня, даже если она боится признаться в этом самой себе.
Люблю вызовы, и Айви – именно такой.
Она - игра, которую я намерен выиграть, а призом станет ночь в ее постели. Что-то в ней заставляет меня хотеть схватить ее за черные волосы и впиться в ее губы, пока она не начнет умолять меня, и покажет то, что скрывается под этой узкой, короткой юбчонкой.
– Что бы ты ни делал, продолжай. Ты облегчаешь нам задачу, – бурчит Остин.
Окей, ну раз так, значит, у меня есть официальное разрешение продолжать представлять Айви голой. Образ ее нахмуренных бровей, которые разглаживаются, пока она скачет на моем члене, напрочь теряя связь с реальностью, – вот что я держу в фокусе.
– Ты сегодня жаришь по полной.
Я знаю, что он про мои подачи, но если бы он только знал, что творится у меня в голове.
Он, конечно, прав. Если я уже показываю такие результаты, просто думая об Айви, представь, на что я буду способен, когда, наконец, залезу к ней под юбку.
Дело за малым – просто заставить ее подписать мое маленькое соглашение о неразглашении. Учитывая, что она понятия не имеет, кто я такой, не вижу причин, почему бы ей этого не сделать. Не то чтобы она гонится за славой переспать с трехкратным All-Star и, возможно, лучшим питчером своего поколения.
Я облизываю губы, уже испытывая голод по ней. Что в ней такого? Да, она чертовски горячая, но таких девчонок я встречаю в каждом городе. И все же с Айви что-то не так. Из-за нее я бросаю сильнее, быстрее.
Может, потому что она делает вид, что недоступна? Хотя, честно говоря, не так уж и старается – номер-то она мне дала. Но, похоже, придется попотеть, прежде чем я ее получу.
Накрыв голову полотенцем, чтобы остаться наедине со своими мыслями, я сосредотачиваюсь на растрескавшемся бетонном полу под ногами. Всегда помогает. Эти царапины и выбоины будто заземляют меня перед тем, как я снова выйду на поле и начну бросать.
В поле зрения появляются знакомые стариковские кроссовки – я сразу понимаю, кому они принадлежат, даже не поднимая глаз.
Он сжимает мое плечо и говорит:
– На сегодня ты закончил, Хоук.
Тренер Аллпорт.
Можно сказать, что у нас с ним отличное взаимопонимание… если считать, что это я поджег этот гребаный дом.
Я медленно стягиваю полотенце и поднимаю голову, чтобы взглянуть на него. Ни капли эмоций на лице. Не говоря больше ни слова, он просто проходит мимо, ожидая, что я последую за ним.
Шлепнув Остина по его громовому бедру, я поднимаюсь и крадусь за тренером, как хищник, выслеживающий добычу.
Аллпорт облокачивается на перила дугаута, наблюдая, как Тейт размахивается битой. Он раздраженно стонет, когда я ставлю руки рядом с его.
– Почему ты сажаешь меня на скамейку? – спокойно спрашиваю я, стараясь скрыть раздражение. – Нам нужно еще шесть аутов, я бросил всего восемьдесят подач. У нас запас в шесть очков.
Тренер возится с козырьком своей кепки, даже не глядя на меня.
– Именно. Нет смысла выпускать тебя снова. База доиграет последние два иннинга. Я не собираюсь рисковать рукой своего лучшего питчера ради победы, которая и так уже в кармане.
Моя челюсть напрягается при упоминании нашего буллпена.
– Кого выпускаешь?
Тренер наконец-то смотрит на меня, но лишь для того, чтобы закатить глаза.
На трибунах раздается разочарованный гул – Тейт отбивает еще один мяч, добавляя подачи релифу и загоняя его в изнеможение. Он в этом хорош. Всегда играет стратегически, настоящий командный игрок. Делает так, чтобы к моменту выхода нашего следующего бэттера у питчера уже не осталось мощных фастболов, и мы могли выбить очки.
Я же слишком эгоистичен, чтобы думать о ком-то, кроме себя, когда выхожу на поле.
– Неважно. Думай о восстановлении, а мы подумаем о последних аутах.
Я растягиваю рот в улыбке – так, если камеры меня засекут, никто не догадается, что я на взводе.
– Для меня это важно, – выдавливаю я сквозь зубы, вставая рядом и буравя его взглядом в ожидании ответа.
Аллпорт даже не оборачивается. Он смотрит на поле, наблюдая, как Тейт выбивает мяч в левую сторону.
– Тренер.
Он раздраженно выдыхает.
– Ладно. Если это заставит тебя отвалить и заняться восстановлением, то выпускаем Люка Джонсона, а потом Марка Тургена.
– Люк Джонсон? – я стону от раздражения.
Я никого из команды не ненавижу. В свои выходные первым прихожу в буллпен, помогаю парням с подачами, но на этом все. Это именно мои выходные. Люк – неплохой парень, но он возглавляет мой личный список мудаков, потому что в прошлом сезоне слил мне пять гарантированных побед.
– Да, – отвечает тренер. – Он улучшил спин и ему нужна практика в иннинге.
– Ага, и, конечно, ты выпускаешь его именно на мою игру.
– Мы – команда, Грейсон. Мы сильны ровно настолько, насколько силен наш слабейший игрок.
– Именно поэтому их отправляют в дубль-А, чтобы они там тренировались. А не в моих матчах.
Тренер разворачивается, явно собираясь уйти, но я иду за ним.
– Грейсон, – бросает он мне через плечо. – Как бы тебе ни хотелось верить, что все крутится вокруг тебя, это не так.
Он резко разворачивается, вставая шире, чтобы перехватить мой взгляд.
– Так что вытащи голову из своей задницы и дуй в душ. Нам надо кое о чем поговорить после игры.
Я с силой кидаю бутылку с водой в мусорку – мой последний акт сопротивления – и уже собираюсь уходить, но вдруг до меня доходит.
– О чем поговорить?
Я бросаю взгляд через плечо, но тренер уже уходит. Хотя бормочет достаточно громко, чтобы я услышал:
– Узнаешь позже.
Проходя мимо Макса, единственного из стартовых питчеров, который остался в дугауте, слышу, как он тихо насвистывает похоронный марш.