Бедра судорожно дергаются навстречу его ладони, стремясь впитать каждое движение, а он лишь крепче прижимает меня, позволяя взять ровно столько, сколько мне нужно.
Голова безвольно падает ему на грудь, глаза плотно закрыты. Я просто растворяюсь в ощущениях.
Его пальцы не двигаются, все еще глубоко внутри меня, пока мое тело продолжает мелко подрагивать в остатках оргазма. Он наслаждается этим моментом – и я позволяю.
Но он не останавливается, он выжимает из меня все до последней капли, пока я не чувствую, как по бедрам стекает что-то горячее.
О, черт… Я обмочилась? Почему там так мокро?..
Я не успеваю даже проверить, что там за мокрота, потому что он тут же обхватывает мою ногу, отводит ее назад и укладывает себе на бедро.
Холодный утренний воздух касается моей разгоряченной, ноющей плоти, и, хотя он только что разломал меня на тысячу маленьких кусочков, я уже готова снова. Хочу снова чувствовать его.
Я ощущаю, как его теплый член скользит у самого входа, и мягко подаюсь назад, инстинктивно ища этот жар, это ощущение наполненности.
Грейсон чуть смещается, подстраиваясь, и с одного точного, уверенного толчка входит в меня. Это дается ему легко – конечно, после всего, что он со мной сделал, подготовка более чем удалась.
Сердце бешено колотится, все внутри пульсирует от переполняющего чувства, и я могу думать только о нем. О его руках – одна плотно обхватывает меня за грудь, вторая надежно фиксирует бедро, не давая мне двигаться.
И о том, как он двигается внутри меня.
С такой силой, с такой глубиной, что если бы я не была уже насквозь мокрая, это, наверное, даже больно было бы.
Когда он замедляет толчки, это похоже на ласку изнутри. Я даже распахиваю глаза от неожиданности – это совсем не то, что было прошлой ночью.
Вчера мы были дикими, словно животные, просто доводили друг друга до оргазма, потому что это казалось правильным. Он был жестким, грубым, словно пытался застолбить за собой территорию, дать понять, что я его. Только его.
А сейчас… Сейчас каждое его движение почти нежное.
Как будто он уже знает, что я принадлежу ему.
И, наверное, это так.
Я никогда в жизни не испытывала столько оргазмов за одну ночь. Да, я знала, что женщины в принципе способны на множественные, и иногда могла выжать из себя второй с помощью своего rabbit после того, как Джеймс засыпал, но Грейсон… Он довел меня до такого количества, что я уже и не сосчитаю.
Его руки скользят вверх, лаская мои груди, и я понимаю, что это снова повторится.
Я не выдержу. Его член двигается во мне, толчок за толчком, и все внутри сжимается, готовясь к новому взрыву.
Горячее, прерывистое дыхание Грейсона щекочет мне шею, его бедра толкаются в меня ровными, отмеренными движениями.
– Черт, так хорошо… Но если ты не перестанешь так сжиматься, я кончу, – выдыхает он сквозь зубы.
– Я даже не знала, что делаю это, – тихо отвечаю я.
Глухо рыча, он ускоряется, удерживая мое разгоряченное, пропитанное потом тело в крепких объятиях. У меня уже разум отключается, я просто теряюсь в ощущениях – в нем, глубоко внутри меня.
– Кончи для меня, детка. Хочу это почувствовать.
Эти слова. Они меня добивают.
Я ломаюсь.
Спина выгибается, тело дергается, а внутри все сжимается вокруг Грейсона, пока я зажмуриваюсь, захлебываясь волнами удовольствия, которые, кажется, способен высвобождать только он.
Грейсон срывается на быстрые, рваные толчки, его дыхание сбивается, пальцы впиваются в меня так сильно, что я уже точно знаю – завтра на коже останутся отметины.
Но мне плевать.
Потом он резко замедляется, толчки становятся глубже, ленивее, и я чувствую, как он заполняет меня, закрывая глаза и смакуя собственное удовольствие.
Когда наши головы хоть немного проясняются, он выдыхает короткий, хриплый смешок и касается губами моего плеча.
– Кажется, нам срочно нужен душ.
Грейсон перекатывается с меня, и мое тело тут же ноет от нехватки его властных рук.
Я даже не могу заставить себя рассмеяться в ответ. Мой разум еще не принял все, что только что между нами произошло.
Какого черта мы творим? Какого черта я творю?
Тело все еще дрожит от множества оргазмов, но мысли скачут галопом.
Нет. Нет. Нет. Нет.
О чем, черт возьми, я думала?!
Меня накрывает паника, дыхание сбивается, и я практически вылетаю из кровати, лихорадочно ища трусики, лифчик, платье… хоть что-то, что можно на себя натянуть и свалить отсюда.
– Ты в порядке? – спрашивает Грейсон, приподнимаясь на локтях и наблюдая за мной.
Нет, нифига не в порядке.
Мне нужно пространство. Место, где можно дышать, где не пахнет Грейсоном, где можно хоть как-то собрать мысли.
– Все нормально, – бросаю я, натягивая трусики вверх по бедрам. Они разорваны, да еще и влажные после всего, что мы вытворяли ночью, но хотя бы какая-то преграда между мной и ним.
Скрестив руки на груди, заглядываю под диван в поисках лифчика – вместо него нахожу платье.
К черту все. У меня нет на это времени.
Резким движением натягиваю платье через голову.
– Да ну? А выглядишь так, будто тебе не нормально. Волосы спутаны, макияж размазан черт знает где, – он смеется, а я зажмуриваюсь, чувствуя, как внутри все превращается в жидкую кашу.
Я такая дура.
Он просто хотел меня как очередной трофей.
Он хотел переспать со своей юристкой – и сделал это. Я сама впустила его в свою постель, как будто у него был fast pass без очереди.
Я ничего не отвечаю. Просто нахожу свои туфли, хватаю сумку и направляюсь к двери.
– Мне пора.
Но, прежде чем я успеваю добраться до выхода, Грейсон хватает меня за руку и тянет обратно.
Когда он успел натянуть эти чертовы черные боксеры? Слава богу. Я бы не смогла стоять тут, пытаясь уйти, и одновременно смотреть на его болтающееся хозяйство, не запутавшись в новых, еще больших проблемах.
– Эй, Айви, – произносит он мягче. – Это была шутка. Ты красивая. Айви.
Как будто то, что мы только что сделали, что-то меняет.
Как будто могло бы изменить, если бы мы этого захотели.
– Останься. Прими душ, позавтракай, – он хмурит брови, и во взгляде читается искренняя забота.
Жаль, что я знаю его лучше.
– Не могу. У меня работа.
– Как твой клиент, считаю, что могу дать тебе отгул на утро, – фыркает он, будто этим можно что-то исправить.
Нет. Это только лишний раз напоминает мне, что формально я работаю на него.
И что мы только что сделали то, что не должны были делать.
Если нас раскроют, последствия будут только для меня.
Я вдыхаю поглубже и, сквозь стиснутые зубы, выдаю:
– Мне нужно уйти, Грейсон.
– Почему?
– Ты знаешь почему.
Я бросаю на него взгляд, и он смотрит на меня с искренним недоумением.
– Меня здесь не должно быть. Этого не должно было случиться между нами.
– Почему нет? Тебе же понравилось.
– Это не важно, понравилось мне или нет. Я не должна здесь быть. И мне нужно уйти, пока я не сделала все еще хуже.
Я вырываю руку из его хватки и уверенно направляюсь к двери.
Но он слишком быстрый.
В одно мгновение Грейсон оказывается впереди, перегородив мне выход.