Я показываю ему средний палец.
– Кто-то вляпался, – ухмыляется он.
Аллпорт переводит взгляд на него.
– Никто никуда не вляпался. Просто кое-что нужно обсудить. Макс, готовься выходить пинч-хиттером. Грейсон, займись восстановлением руки перед поездкой.
– Будет сделано, Босс.
Я козыряю тренеру и с ленцой выхожу из дугаута в сторону раздевалки.
– Входи, – строго говорит тренер Аллпорт.
Этот мужик никогда не выглядит довольным, но сейчас, с покрасневшими, вздувшимися от злости щеками, он вообще смахивает на человека, который грохнется в обморок, если я не сделаю то, что он скажет.
Я распахиваю дверь шире и неожиданно вижу, что вокруг него собрались еще несколько советников. Все с такими же перекошенными минами, как у него.
Чего такие серьезные? Они вообще должны радоваться, что я здесь и отпахал матч. Моя подача – главная причина, почему мы только что разнесли наших дивизионных соперников в щепки.
– Рад тебя видеть, Грейсон. Садись.
Он указывает на пустое кожаное кресло напротив своего временного гостиничного стола.
– О чем разговор, тренер? – я плюхаюсь в мягкое кресло, устраиваясь поудобнее, пока не нахожу идеальное положение.
– Нам нужно поговорить.
Его лицо застывает в жесткой, непроницаемой маске. Я называю это линией смерти, потому что обычно она появляется только в дедлайн обменов.
– Оу-оу, меня что, обменивают?
Я знал, что этот день настанет. Catfish уже годами отбиваются от предложений, команды буквально закидывают их деньгами, пытаясь подкупить, чтобы меня продали. Но до сих пор Алекс, наш ГМ, отказывался меня отпускать.
С Тейтом мы слишком ценный актив, чтобы нас продавали по отдельности. До сегодняшнего дня, судя по всему.
Учитывая, что до конца моего контракта еще четыре года, я думал, что у меня есть чуть больше времени.
– Куда меня отправляют? В Лос-Анджелес? У них денег больше, чем мозгов, готов поспорить, что они вывалили нехилую сумму. Чикаго? Им точно нужна помощь.
– Это не разговор о трейде, Грейсон, – бурчит тренер. – И, возможно, это будет сюрпризом, но ты сейчас нахрен никому не нужен.
Я фыркаю от его слов.
Никому не нужен? Да ладно.
– Ну, это уже брехня.
– К сожалению, нет, – вмешивается тренер Ранц, наш тренер по питчингу, которого я едва слушаю. На фоне остальных лысеющих мужиков в комнате я его даже не сразу заметил.
– Ты знаешь Джоша Галтмана?
– Спортивного журналиста? Кто его, блядь, не знает?
– Хорошо, значит, ты в курсе, что он разоблачал кучу грязных игроков, – говорит Ранц, пододвигая ко мне бежевый конверт.
– Галтман был так любезен, что прислал нам свою новую статью за неделю до публикации. И не просто чтобы нас предупредить. Он хочет заявление – от тебя и команды. Сейчас адвокаты клуба работают с твоими, чтобы подготовить официальный ответ.
Я ерзаю в кресле, уже чувствуя, как начинает подгорать.
– Крис мне ничего не говорил.
Крис, мой друг еще со школьных времен и по совместительству менеджер, обычно заранее предупреждает меня о таких вещах, чтобы я успел найти способ выкрутиться.
– Потому что мы сказали ему, что сначала хотим поговорить с тобой.
Я киваю.
– И он просто взял и послушался вас? Напоминает мне, за что, блядь, я ему плачу?
– Открой, – вмешивается Аллпорт, бросая взгляд на конверт, а потом снова на меня.
Я неторопливо протягиваю руку и медленно подтягиваю конверт к себе, смакуя момент.
Вся комната затаила дыхание. Они ждут моей реакции.
Ну, раз уж я не знаю, какую эмоцию они от меня ожидают, могу хотя бы устроить им шоу.
Я поддеваю край конверта и вытягиваю из него толстую пачку бумаг, мельком подумав, какое спортивное издание решило написать обо мне целую книгу.
ESPN? Sports Illustrated?
Может, они хотят меня для следующего выпуска «Тела года»?
Черт, знают же, что бейсбольной секции давно не хватало нормального пресса – после того, как пару лет назад они поставили туда Тейта.
Первое, что бросается в глаза, – это огромный, жирный заголовок.
БЛОНДИНКИ, БУХЛО И ЛИПКАЯ ШТУКА:
Грейсон Хоук – главный скандал MLB?
Мне не нужно читать статью, чтобы понять, о чем идет речь.
Каждому спорту нужен злодей, и, видимо, в бейсболе им выбрали меня.
– Это все полная хрень, – говорю я ровным голосом, бросая статью на стол. Читать я ее, конечно, не собираюсь. Знаю, что там все выдумано.
– Во-первых, я даже не люблю блондинок.
– Грейсон, – предупреждающе произносит тренер.
Я поднимаю палец.
– Подожди, я еще не закончил.
– Во-вторых, я не пью. Никогда не пил.
– В-третьих, липкая штука? Если только они не говорят про мою сперму, которую, на минуточку, я точно не использую не по назначению, у них нет ни единого аргумента.
– Я, наверное, один из немногих чистых питчеров во всей лиге, а они пытаются выставить меня причиной, по которой MLB полна жуликов?
Я приподнимаю брови, обдумывая это.
– Хотя, возможно, они правы. Ведь это единственный способ, благодаря которому остальные питчеры вообще могут приблизиться к моему спин-рейту.
Тренер Ранц вскидывает руки, сдаваясь.
– Мы это знаем, Грейсон. Ты чистый, как стеклышко. Но фанаты других команд этого не знают. И тот самый вирусный видос прошлого года тоже не помог.
– Какой именно?
Я могу вспомнить как минимум семь роликов со мной, которые разлетелись в сети только за последний месяц, не говоря уже о прошлом годе.
– Тот, где у тебя пальцы прилипли к кепке.
– Потому что было гребаных тридцать два градуса, и я весь вспотел.
– Да, у меня был крем от загара на лице и шее, и, возможно, он сыграл свою роль, но, простите, что я решил защитить свою кожу от старения и рака, пока стою на поле.
– Есть питчеры, у которых спин-рейты удваиваются за одну ночь, но их никто не проверяет. Зато в прошлом сезоне проверяли каждый мой мяч, и им все равно не удалось ничего на меня повесить.
Я ухмыляюсь.
– Сколько еще раз они собираются проверять мои шары, прежде чем фанаты наконец поймут, что вся эта гениальность – это только я?
Я отмахиваюсь, посмеиваясь.
Статьи вроде этой меня не бесят, потому что они держат меня в топе.
А я люблю быть первым, когда кто-то задумывается о лучших питчерах современности.
– Это не шутка, Грейсон. Судьи снова будут проверять твои мячи и кепку после иннингов.
– Ну, все, что они там найдут, – это потный волосатый мешок.
В комнате – мертвая тишина.
Да что за преступление, что никто не оценил мой гениальный юмор про сперму?
– Хоук, прекрати шутить.
– Тебе нужно просто смириться, дать судьям делать их работу, забить на слухи и вести себя как элитный питчер, каким мы знаем тебя.
– Тебе надо как можно быстрее утвердить официальное заявление.
– Мы знаем, что ты не мухлюешь, но Алекс не хочет, чтобы фанаты думали, что мы пробиваемся в плей-офф нечестным путем.
– Ты один из лучших, а значит, тебя всегда будут тщательно проверять.