– О, Боже! Ты снова сошлась с Джеймсом?!
С этими словами она театрально роняет палочки и смотрит на меня с предвкушающей улыбкой.
– Джеймс? – переспрашиваю я, нахмурившись. Я даже не знаю, радоваться тому, что она не заподозрила меня в интрижке с Грейсоном, или, наоборот, волноваться, что она всерьез думает, будто я могу вернуться к своему бывшему. Ну почему ее так одержимо волнует тема меня и Джеймса?
Откладываю бумаги в сторону и смотрю на нее серьезно:
– Этого никогда не случится.
В последний раз я вспоминала о Джеймсе больше месяца назад, когда он вдруг написал мне с предложением встретиться и еще раз обсудить наш разрыв. Я не ответила. Потому что, честно говоря, тянуть это дальше было бы просто глупо.
– Никогда не говори «никогда», – напевает Конни, придвигая стул к моему столу и вытаскивая один из контейнеров с едой.
Я закатываю глаза и поднимаю руку, призывая ее к благоразумию:
– Пожалуйста, давай сделаем всем одолжение и никогда больше не цитируй Джастина Бибера. Но вообще, с чего ты взяла, что это возможно?
Конни откидывается на спинку стула, небрежно насаживает кусок курицы на палочку. У меня дергается глаз при виде этого кощунства, но я великодушно промолчу.
– Да не знаю, – она пожимает плечами. – Ну, просто очевидно, что он по тебе сохнет. Я думала, может, ты одумаешься, когда увидишь, как он за тобой бегает.
Я тяжело вздыхаю, не зная, как на это реагировать. Если честно, Джеймс исчез из моих мыслей сразу, как только я начала заигрывать с Грейсоном. Не потому, что я рассчитываю на что-то серьезное с Грейсоном, а потому что я поняла, насколько лучше может быть секс. Джеймс был неплох, но Грейсон… Грейсон будто читает меня на каждом шагу и использует это, чтобы довести меня до предела. Просто думать об этом уже как-то жарковато.
Экран компьютера вспыхивает.
Входящий вызов FaceTime: Грейсон Хоук.
Я тут же смахиваю его. Ну уж нет, упрямый какой.
– Я слышала, он заглядывал к тебе на днях?
– Откуда ты знаешь?
– Эм… возможно, он сначала звонил сюда.
Я закатываю глаза. Я об этом догадывалась. Джеймс сам как-то упомянул, что пытался дозвониться на работу. Но почему, черт возьми, Конни не сказала ему, что меня нет?!
Она чуть наклоняет голову, глядя на меня с сочувствием:
– Он правда тебя любит, знаешь?
Я провожу рукой по волосам, пытаясь сохранить самообладание. Меня раздражает сам факт, что Джеймс каким-то образом продолжает вплетаться в мою жизнь – даже в профессиональную.
– Да, я знаю. В этом-то и проблема. Он просто не умеет сдаваться.
Конни мечтательно вздыхает:
– Вот бы мне кто-нибудь так же уделял внимание, как Джеймс тебе.
– У тебя есть Энди.
– Я знаю. Но Джеймс… у него эта неукротимая страсть и одержимость тобой. Ну разве это не трогательно? У меня аж сердечко екнуло.
Я приподнимаю бровь и отправляю в рот вилку с лапшой.
– Конни, это уже на грани сталкерства. И, честно говоря, мне не нравится, что ты с ним вообще общаешься. Такое ощущение, что он пытается настроить тебя против меня.
Телефон снова вибрирует. Конни хихикает и показывает на него пальцем.
– Ну хорошо, но если это не Джеймс тебя так заводит, тогда кто?
Я подозрительно щурюсь на нее.
– Никто, – невозмутимо отвечаю я.
Она фыркает от смеха.
– Ну да, конечно. Ни один вибратор в мире не способен вызвать у тебя такую улыбку. Давай колись. – Она придвигает стул ближе. – Кто этот счастливчик? Это тот официант, который подкинул тебе свой номер на днях?
– Нет.
– А может, тот красавчик, которого мы видели на кантри-концерте?
Я моргаю, пытаясь осознать, о чем она вообще говорит.
– Кантри-концерт? Ты имеешь в виду старика, с которым я отплясывала сквер-данс на корпоративе у Энди?!
– Угу.
– Нет, Господи, Конни! Ты вообще за кого меня держишь?!
Она молча смотрит на меня, и тишина говорит сама за себя.
– Так, для протокола: я не в отчаянии. Мои… эээ… потребности вполне удовлетворены, спасибо большое.
– Кем? – Конни прищуривается. – Я тебя знаю. Такой взгляд у тебя бывает только, когда в деле замешан член.
– Мужчиной, – уклончиво отвечаю я, вытаскивая из пакета очередной контейнер и открывая его. Овощные роллы. Толстые, длинные… и, блин, подозрительно напоминают…
– Каким именно мужчиной? Я его знаю? Это Джо из бухгалтерии?
Я морщусь, представляя бедного выпускника колледжа, которого Конни уже несколько месяцев пытается с кем-то свести.
Она смеется, поднимает руки, складывает пальцы в рамку, будто снимает сцену, и мечтательно произносит:
– Прям вижу, как ты заходишь к нему, спрашиваешь, где твой отчет, а потом швыряешь его лицом на копировальный аппарат, пока он не сдастся.
– Вообще не странно, – бормочу я и откусываю кусочек ролла.
– Ладно. Если ты не расскажешь, кто он, тогда я расскажу тебе, как Энди и я как-то решили повеселиться с копировальным аппаратом.
Я тут же роняю ролл, и мне плевать, что он разворачивается, потому что сейчас мне нужно спасти свои уши, пока Конни не начала выдавать мне свои хардкорные подробности.
Я зажмуриваюсь, закрываю уши руками и начинаю громко петь, заглушая ее голос.
Проходит несколько минут, и вдруг Конни трогает меня за плечо. Я приоткрываю один глаз – она молча указывает на мой телефон.
На экране крупными буквами высвечивается Грейсон Хоук.
Я дергаюсь, тут же хватаю его… и тут же роняю.
Гениально. Очевидно же, что это Грейсон.
– Что-то не так? – Конни смотрит на вибрирующий телефон, недоуменно хмурясь.
– Ничего, – отвечаю я, нервно ерзая на стуле.
Соглашение о неразглашении уже аннулировано, так что, технически, мне не грозит наказание за разглашение информации, но болтать об этом с коллегой – не лучшая идея. Особенно с такой, у которой язык без костей.
Конни резко отталкивается на стуле назад, уставившись на меня с открытым ртом.
– О, БОЖЕ. Что у тебя с Грейсоном?!
У меня кровь стынет в жилах, а потом, видимо, всей массой стекает в пальцы ног, потому что лицо и руки моментально холодеют.
– Ничего, – выдавливаю я, стараясь выглядеть спокойно.
– Ты в этом уверена?
Я упираюсь локтями в стол, раскидываю пальцы и начинаю перебирать их, стараясь выглядеть максимально невозмутимо.
– Ты, знаешь ли, паршивый лжец, – с усмешкой замечает она.
Телефон снова звонит. Я сдерживаю гримасу, быстро отменяю вызов и переворачиваю его экраном вниз.
– С чего ты вообще взяла, что я вру?
Она тихонько напевает себе под нос, а мой мозг лихорадочно прокручивает в голове все мелкие детали, которые могли меня выдать.
– Может, дело в том, что твой голос подскакивает на три октавы, а ведешь себя так, будто в последние час выдула шесть чашек кофе?
На экране снова появляется лицо Грейсона – он опять звонит.
– Ты всегда так нервничаешь, когда тебе звонят клиенты?
– Я не нервничаю.
– Ага, просто тут ужасно жарко, – шутит она. – Серьезно, если не хочешь, чтобы все узнали, тебе стоит перестать светиться идиотской улыбкой, когда он звонит.
Ее взгляд скользит вниз, на мой телефон, и я машинально хватаю его со стола. Она смеется.