– Чего именно?
– Ты влюблен, Джи.
Теперь моя очередь резко встать. Упираюсь руками в стол, сверля его взглядом.
– Забери свои слова назад.
– Оу. Ну все, теперь точно ясно. – Тейт ухмыляется. – Человек из стали, сердцеед, наконец-то повержен женщиной. И даже не знает, что с этим делать.
– Ты идиот.
– Да? Потому что единственный идиот, которого я тут вижу, стоит прямо передо мной. Хотя, наверное, «идиот» – это еще мягко. Ты прекрасно знаешь, что чувствуешь, но просто не хочешь это признать.
Он наклоняется вперед, с ухмылкой глядя мне в глаза.
– Так что, Грей, правильное слово для тебя – трус.
Мои пальцы сжимаются на деревянной столешнице, и если бы Тейт не был моим лучшим другом, я бы уже вмазал ему по лицу.
Кем он себя возомнил? Думает, что может меня вот так допрашивать? Намекать, будто я запал на Айви?!
Мы трахались.
Чертовски хорошо трахались, но это все. Это все, чем мы когда-либо были.
Да, я чувствовал себя странно после того, как она выставила меня из квартиры, и да, я шел под дождем, как какой-то несчастный поэт. Но после долгих и тщательных размышлений я пришел к простому выводу:
Я был именно таким, каким она меня оставила.
Долгим.
И твердым.
И тот факт, что я хотел продолжить нашу договоренность, не значит, что я влюблен в Айви. Или что у меня на нее краш. Или что я не могу выкинуть ее из головы.
Она бросила меня.
А я могу бросить ее так же легко.
– Я не влюблен в нее, – повторяю я, но теперь больше для себя.
И тут мимо проходит симпатичная официантка с такой же длиной волос, как у Айви. Мои глаза автоматически следят за ней.
Губы у нее не такие полные.
Глаза не такие глубокие.
Но если я прищурюсь одним глазом и прикрою второй, то, в общем-то, очень даже похоже.
Опираясь локтем на барную стойку, я чуть задираю подбородок, привлекая ее внимание.
– Привет, – говорю я с привычной ухмылкой.
Она медленно откладывает деньги и направляется ко мне с той же улыбкой.
– Привет.
Я едва удерживаюсь от того, чтобы не скривиться. Голос у нее высокий, писклявый. Ничего общего с прохладной, хрипловатой интонацией Айви.
Но я же не для разговоров здесь, верно?
Шлеп.
Я бросаю скомканную салфетку на стол перед Тейтом.
– Взял номер. Мелисса. Или, как она теперь будет известна, Цинциннати.
Тейт громко цокает языком, явно осуждая.
– Теперь осталось только отправить его Айви по почте, чтобы подписать соглашение о неразглашении, и я снова в деле.
Мне не нужна невеста, чтобы доказать, что она мне больше не нужна. Я могу заполучить любую женщину. И в конце концов найду ту, которая будет заводить меня так же, как Айви.
Тейт откидывается назад, качая головой.
– Забираю свои слова обратно. Ты не трус. Ты идиот.
Он сжимает пальцы на моем плече, насмешливо глядя мне в глаза.
– Если ты действительно хочешь все испортить с Айви, вперед, отправляй ей этот номер. Только не приходи потом ко мне ныть, когда она уйдет к другому.
Не говоря больше ни слова, Тейт уходит, оставляя меня стоять посреди комнаты.
Что тут можно напортачить с Айви? Она со мной не разговаривает, хотя ей за это, между прочим, платят – хотя бы для того, чтобы заниматься моими юридическими делами. Ей на меня плевать. Она даже не удосужилась сказать, что у нее был бывший жених. А еще она вышвырнула меня из своей квартиры.
Ну и что? Я ничего не теряю, кроме, разве что, собственного самолюбия. Потому что сидеть и страдать по женщине, которой на меня наплевать, – это жалко. Если я вообще что-то вынес из разговора с Тейтом, так это то, что я лучше этого. Просто надо вернуться в строй.
Перед тем как подняться наверх, я достаю телефон, фотографирую салфетку с номером – чтобы цифры были четко видны, – и прикрепляю снимок к письму. В прошлый раз я сделал это, чтобы привлечь внимание Айви и доказать, что она хочет меня так же, как я хочу ее. Сегодня – чтобы доказать самому себе, что могу забыть ее так же легко, как она забыла меня.
Как только письмо улетает, я засовываю телефон в задний карман и направляюсь в свою комнату, прикидывая, какой ответ пришлет мне моя дерзкая юристка.
Глава 26
Айви
Бип. Бип.
Щурясь, приоткрываю один глаз – комната залита голубым светом телефона, и я громко стону. Еще одно письмо после и без того утомительного дня. Всего девять вечера, но я уже неделю не сплю, потому что Конни раздула дело Cake до эпических масштабов, и мне пришлось помогать ей разгребать этот бардак, параллельно справляясь со своим и без того переполненным списком дел.
Тянусь за телефоном и нервно сглатываю, когда вижу, чье имя высвечивается на экране.
НОВОЕ ПИСЬМО ОТ ГРЕЙСОНА ХОУКА
Я могла бы проигнорировать. Как и все остальные письма, которые игнорировала последние три недели, – потому что избегать общения с Грейсоном проще, чем разбираться с тем, что я чувствую, когда думаю о нем.
Выключив экран, кладу телефон на стол и закрываю глаза.
Через минуту открываю. Я все равно не усну, пока не узнаю, зачем он пишет так поздно. Он никогда не отправлял мне письма в этот час. Звонил, писал сообщения – да, но email? Слишком официально.
Взяв телефон со стола, щурюсь от яркого экрана и читаю письмо одним глазом.
Айви,
Одно по соглашению о неразглашении.
Закончить к завтрашнему вечеру.
Г.
К письму прикреплена фотография салфетки с номером телефона и именем. Мелисса. Я вцепляюсь в телефон и с силой сглатываю комок, застрявший в горле. Я знала, что этот день настанет. День, когда Грейсон окончательно махнет на меня рукой и вернется к своим старым привычкам. Он продержался дольше, чем я ожидала, но теперь, когда этот момент настал, я абсолютно к нему не готова.
Мелисса.
Имя эхом отдается в голове, и перед глазами сразу всплывает картинка: Грейсон целует ее. Прикасается к ней так, как больше никогда не прикоснется ко мне. Черт, как же я ненавижу Мелиссу. Спорю, он подарил ей ту же самую самоуверенную ухмылку, что и мне. Спорю, она без колебаний сунула ему свой номер – ну еще бы, самый горячий игрок в бейсболе.
Желудок сводит от бешенства, которое, конечно, абсолютно беспочвенно. Я не имею права злиться. Не имею права разочаровываться. Грейсон – это Грейсон. А я сама сказала ему, что больше не заинтересована ни в нем, ни в нашем соглашении.
И это правда.
Я дала ему это понять, три недели игнорируя звонки, сообщения и встречи.
Даже если какая-то крошечная часть меня надеялась, что между нами зарождается нечто большее, я все равно должна была поступить правильно. Работа превыше клиента.
Джеймс вбил мне это в голову так, что сомнений не осталось.
Мне было неприятно это признавать, но Джеймс был прав. Я вела себя безрассудно и глупо, думая, что связь с клиентом – это нормально. И чем больше я об этом размышляла, тем сильнее ощущала стыд. Было же очевидно, что между нами что-то происходит, но я все равно решила выбросить здравый смысл в окно и переспать с ним.