– Лучше не надо. Мои отцы дома, наверняка уже сидят у окна в ожидании. Если они тебя увидят, я потом весь вечер буду слушать их вопросы, а я пока не готова тебя им представлять.
Пока не готова. Я цепляюсь за это пока, а не никогда.
– Без проблем. Тогда поехали ко мне.
Она приподнимает бровь и хмыкает:
– Разве это не то, из-за чего у меня и начались все проблемы?
– Сейчас все иначе. Обещаю, я больше не буду заманивать тебя в работу со мной. Просто… я даже не мечтал, что снова тебя увижу, и, честно говоря, не уверен, что готов заканчивать этот вечер.
– Но, кажется, придется.
– Почему?
– Это не очевидно? – она фыркает. – Потому что я не могу снова на тебя работать.
– Ты и не будешь. Я всего лишь жертвую небольшой процент через свой Hawk Eye Foundation. У меня не будет никакого влияния на работу фонда или на то, чем ты будешь заниматься.
– Все равно. Связь с клиентом уже однажды втянула мне в крупные неприятности. Я не могу метаться из штата в штат каждый раз, когда тебе вдруг захочется быстрого перепиха.
– То есть ты намекаешь, что быстрый перепих все еще возможен? – ухмыляюсь я, мягко толкнув ее локтем в плечо.
Она поджимает губы, закатывает глаза, но ничего не отвечает.
– В любом случае, я никак не участвую в работе Bright Horizons ни на ежедневной, ни даже на ежемесячной основе. Я просто выделяю финансирование, и мне важно только одно – чтобы эти деньги действительно помогли детям. А ты для этой организации гораздо ценнее, чем мои вложения. Если именно мой вклад тебя смущает, я без проблем отзову финансирование, потому что эта работа создана для тебя.
Она вскидывает руки и быстро мотает головой:
– Нет-нет, пожалуйста, не делай этого. Тем более я вообще еще не знаю, возьмут ли меня.
– Возьмут. Поверь мне.
– Посмотрим.
– Ладно, вернемся к главному. Ты поедешь со мной в отель? Не волнуйся, в моем предложении нет ничего предосудительного. Я просто хочу поговорить.
Если бы я сейчас не стоял перед Айви, то, наверное, сам бы засмеялся над тем, как сильно изменился. Раньше разговоры – особенно откровенные – были последним, чего мне хотелось. Теперь же я их сам ищу.
– Только поговорить.
– Обещаю. Ну и хотя бы смогу нормально вызвать тебе такси от отеля.
– Ладно.
Я едва сдерживаюсь, чтобы не растянуться в улыбке шире, чем Джокер, потому что это короткое слово зажигает во мне что-то неожиданное. Айви согласилась провести со мной еще немного времени.
– Отлично, пойдем.
Я протягиваю руку, и она легко вкладывает свою ладонь в изгиб моего локтя, пока я веду ее к парковке.
Наконец-то мы сможем поговорить. О нас. И на этот раз я не облажаюсь.
Глава 37
Айви
Кручу пальцы, потом разжимаю руки и приглаживаю волосы. Казалось бы, после прошлого раза я должна была усвоить урок и не сидеть снова в гостиничном номере Грейсона. Но вот я здесь. И что самое удивительное – меня даже не волнует, что в прошлый раз это привело к катастрофе. Потому что тогда я была совсем не там, где должна была быть, и вся эта драма была просто необходима, чтобы наконец-то понять это.
Теперь я знаю, кто я и чего хочу. А прямо сейчас я хочу понять, почему Грейсон так обрадовался, увидев меня, и почему он так легко предложил меня в команду Bright Horizon, несмотря на то, как все между нами закончилось.
– Как и обещал, вот вода. Я добавил немного лимона – для вкуса.
Грейсон ставит стакан на стол передо мной, а свой – рядом. Бормочу что-то вроде «спасибо» и замечаю, как он нервно вытирает руки о джинсы. Наши взгляды встречаются, он неловко смеется и потирает затылок. Грейсон? Нервничает? Да ладно! Этот самоуверенный, наглый питчер выглядит слегка ошарашенным от моего присутствия.
Когда он огибает журнальный столик, чтобы сесть рядом, я решаю первой заговорить – не хочу, чтобы в воздухе зависло воспоминание о том, чем закончился наш прошлый раз на гостиничном диване.
– Почему ты не пытался связаться со мной после того, как я ушла?
– Я мог бы задать тебе тот же вопрос, – саркастично отвечает он.
Я поворачиваюсь, чтобы лучше его рассмотреть, наши колени сталкиваются, и я машинально отодвигаюсь назад. Но что-то в этом движении кажется неправильным. Я не хочу быть далеко от Грейсона. Я хочу быть ближе. Почувствовать его пряный парфюм, смешанный с тем самым запахом, который я всегда связывала только с ним.
– На самом деле, мне не разрешали, – говорю я, внимательно наблюдая за его реакцией. – Удивлена, что Чет или кто-то из команды тебе этого не сказал. В моем контракте было прописано, что я не могу общаться с клиентами минимум три месяца после увольнения. Это стандартная защита от переманивания, но, честно говоря, мне все равно некуда было тебя увести.
Один уголок его губ медленно приподнимается.
– А вот это зря. Я бы позволил тебе увести меня куда угодно. В душ, на кухонный стол… – его взгляд скользит вниз, туда, где мы сидим. – На диван… снова.
Щеки вспыхивают жаром, но я прикусываю внутреннюю сторону щеки, чтобы не выдать себя.
– Ты вообще умеешь разговаривать серьезно?
– Да, в последнее время мне часто приходилось так делать. Но после всего, что ты пережила за последние месяцы, я подумал, что неплохо бы начать с шутки. Ну, знаешь, чтобы разрядить обстановку.
– Что ж, считай, лед треснул.
Грейсон наклоняется вперед, сжимает руки и на мгновение замолкает, прежде чем сказать:
– Я тебе писал, знаешь ли.
– Что?
Он нервно чешет затылок и поворачивает голову, чтобы лучше разглядеть мою ошеломленную реакцию.
– У меня было столько всего, что я хотел сказать, но я не знал, куда ты пропала. Думал, если запишу все, что крутится в голове, мне станет легче. А если вдруг когда-нибудь найду тебя, у меня хватит смелости произнести это вслух.
– Произнести что?
– Оказывается, это сложнее, чем я думал. – Он коротко усмехается, но взгляд его становится серьезнее. – Почему ты не связалась со мной, когда прошло три месяца?
Потому что мысль о том, что ты ушел дальше и между нами все кончено, была слишком болезненной, чтобы подтвердить ее. Потому что я предпочитала верить, что хоть как-то контролирую ситуацию, а не признаваться в том, что все вышло из-под моего контроля.
Но я не говорю этого. Вместо этого просто пожимаю плечами.
– Думала, ты, наверное, уже забыл обо мне.
Грейсон смеется.
– Да ни за что. Мое тело не дает мне тебя забыть.
В тот момент, когда он произносит слово тело, его губы слегка поджимаются, и у меня мгновенно скачет адреналин. Я чувствую, как он внимательно наблюдает за мной, замечает каждое движение – как вздрагивают мои бедра, как я кусаю губу. Я выдаю больше, чем хотела бы. Он понимает, что одно его присутствие сводит меня с ума, а я до сих пор не уверена, что хочу вновь окунаться в этот водоворот эмоций.
– Ты девушка, о которой сложно забыть, без всяких каламбуров. И, кстати, дорогая.
– Дорогая? – Я цепляюсь за самое неэротичное слово из всего, что он сказал.
Он отмахивается рукой.
– Ну да, мне до сих пор приходится платить зарплату той назойливой мухе.
– Мухе?
– Конни. Как только я узнал, что ты ушла из компании, сразу решил расторгнуть контракт с Sanderson and Nicks, но эта змея пригрозила мне. Сказала, что если я попытаюсь уйти или уберу ее с проекта, она сольет наши видео. Я сразу понял, что лучше ее не злить. Когда рассказал об этом Крису, он решил, что она, скорее всего, блефует, но я все же пошел к ней и объяснил, что перехожу в другую фирму. Надо было догадаться, что не стоит угрожать юристу. В ту же ночь мне анонимно прислали видео… такое, которое, я уверен, ты бы не хотела видеть в общем доступе.