- Это дом Кристиана, бывшего чемпиона армии графа Риккли? - спросил командир.
- Да, - с волнением ответила Алиса. - Только он сейчас куда-то ушел. Но он должен скоро вернуться.
Командир испытующе посмотрел на девочку, но в ее глазах было искреннее недоумение и страх.
- Он умер. Но перед смертью совершил измену.
Командир отряда был человек молчаливый, и всегда говорил только по существу. Он не любил терять времени на лишние слова, так что его речь была четкой и лаконичной.
- Нет, вы что-то путаете! - почти с надрывом в голосе выкрикнула девочка. Мой отец никогда бы не сделал такого.
- Я всегда говорил, от такого сумасброда можно чего угодно ожидать, - со злобной усмешкой проговорил Пол. В его памяти хорошо отложился тот момент, когда Кристиан, в порыве свойственного воину припадка ярости, огрел его плетью. Это было так давно, что он уже и сам позабыл, за что. В душе осталась лишь ненависть и желание отомстить. Долгие годы этот злопамятный человек ждал, пока сосед оступится, чтобы выдать его властям. И вот наконец-то этот случай ему представился.
- Нет, нет. Этого не может быть! Он не предатель! Это не он!
- Вот видите, - с нескрываемой радостью в голосе добавил Пол. Я же говорил, что эта маленькая бестия тоже во всем замешана. Как яро она пытается выгородить своего отца. С виду ангел, а внутри дьявольское отродье.
- Господин, - с раздражением повернулся к мужчине командир. - Спасибо за содействие, вы свободны.
Сосед хотел попросить остаться, но его тут же окружили алебардщики. Под настойчивым взглядом командира, Полу пришлось покинуть дом ненавистного врага. Но, тем не менее, дело уже было сделано. Кристиан был мертв, а его дочку признают соучастницей. "Это как пить дать, - подумал он. - Кстати, об этом. Нужно вознаградить себя за труды". И он направил свои стопы в таверну, отметить победу над своим заклятым врагом.
- Обыщите дом, - приказал своим людям командир. - Обо всем немедленно докладывать мне.
Алебардщики рассредоточились по комнатам. Было видно, что у них уже есть немалый опыт в обыске домов. Но Алиса этого не замечала. Она сидела на стуле в гостиной и горько плакала. Только сейчас до нее полностью дошел смысл слов "он умер". И чем яснее она представляла себе это, тем сильнее лились ее слезы. Командир подошел к девочке и, грубо взяв ее за плечи, повернул лицом к себе.
- Хватит плакать, - проговорил он. - Расскажи об отце.
От горя девочка уже ничего не соображала. Слезы лились ручьем, и девочка не могла вымолвить не слово. Видя, что его слова не доходят до понимания этой убитой горем девочки, он встал и крикнул:
- Робин!
На зов пришел моложавый парень с приятными чертами лица. В нем чувствовалась какая-то доброта и ранимость, так не сочетающиеся с суровой военной службой.
- Слушаюсь, сэр, - отрапортовал вошедший солдат.
- Допроси девочку, - скомандовал командир, и сел немного поодаль, чтобы все слышать, но не мешать процессу. Этот человек был отнюдь не глупцом и знал, что своей манерой общения ничего от дочери предателя не добьется, пока она в таком состоянии. А времени ждать, чтобы она успокоилась, у него не было. Зато Робин, обладая сентиментальностью характера, отлично умел находить нужные слова в таких ситуациях. И хоть все над ним за это посмеивались, временами он был просто незаменим. Робин медленно подошел к Алисе и нежно потрепал ее по головке своей мозолистой рукой. Совсем как Кэрн, выходя несколько дней назад из этого дома.
- Ну, полно вам плакать, сударыня, - ласковым, почти отеческим голосом обратился алебардщик к убитой горем девочке. - Слезами ничего уже не исправить. Вы должны быть сильной, чтобы помочь своему отцу. Сам он умер, но имя и честь его еще можно спасти. Расскажите о нем, или он так и останется предателем королевства в глазах всего мира.
Как ни странно, но нежность и вместе с тем настойчивость в голосе Робина возымели действие. Девочка немного начала успокаиваться и начала сквозь слезы рассказывать:
- Папа не мог быть изменником. Он всегда был за справедливость. Это ошибка.
Она снова заплакала, но мужчина ласково удержал ее маленькую головку, не дав отвернуться и снова уйти в свои мысли.
- И ничего странного вы в последние дни не заметили? - продолжал спрашивать Робин.
- В последнюю неделю он был словно сам не свой. Он почти ничего не ел и ничего мне не рассказывал. Я должна была что-то сделать. Я должна была догадаться, что что-то происходит.
- Не вините себя. Вы не могли знать.
- Нет, вы не понимаете, я могла догадаться. Три дня назад он ушел поздно ночью, а вернулся с арбалетной стрелой в плече. Я должна была...