Глава 6
Когда Алиса очнулась и с трудом открыла глаза, то увидела белые стены, белые простыни, белую пижаму на себе и маленький шланг, который вливал в организм чужеродную жидкость.
– Как ты могла пойти против бога?! Алиса! Дочка, это же такой грех на душу! Что же ты с собой сделала? Да если бы я не приехал раньше! Было бы поздно… Я тебя чуть было не потерял!
– Не ты меня потерял, а я тебя. Ты отдалился от меня, а я уже не могу быть твоей тенью. Не могу. Ты не хочешь выйти из того замкнутого круга. Я бьюсь головой об стену за любовь Жени, за твою любовь, но ничего не получается ― это бессмысленно. Я бросила Женю, не хочу, чтобы моя любовь тратилась впустую. Неужели и ты отвернёшься от своей дочки. От неправильной, грешной, но дочки.
– Нет, ― сказал Адам строго, неласково, но уверенно. ― Я тебя не оставлю, буду направлять тебя на путь истинный. Будем искать бога вместе. ― Адам обнял Алису, и она его.
– Здесь вливают кровь. Пусть пришьют мне сердце. Я очень хочу жить.
Неизбежность
Женя в больнице не побывал ни разу и не потому, что не хотел. Просто руководствуясь отцовской теорией, он быстро выкинул возлюбленную из головы и уже обзавёлся другой девушкой. Всё элементарно. Женя даже не знал о таком происшествии. Сказал ему об этом только папа, причём в довольно странной форме:
– Сообщаю тебе, что дочка Мидаса чуть было не свела счёты с жизнью. Ну и как ты мне это объяснишь?
– А что тут объяснять? И вообще она мне неинтересна. Не пойму, чего ты от меня хочешь? ― агрессивно и равнодушно ответил Женя.
– А то, что за своей жизнью она унесла бы твою и мою. Пойди к ней, утешь её.
– Папа, мне совершенно этого не хочется. Зачем? Ну, зачем мне этим заниматься?
– Ты ещё слишком мал, чтобы что-то понимать. Поэтому ты будешь делать то, что я скажу…
Алиса сидела в гостиной, перед ней стоял холст белый и чистый. Она не знала, что делать, только смотрела в окно. На диване лежал Адам и читал какую-то политическую газету.
– Чёрные облака приближаются. Не к добру это, ― печально сказала Алиса.
– Да что ты волнуешься. Дождь будет, да и всё, ― отмахнулся Адам.
Алиса впервые ощутила, как перстень давит ей на палец. Это ещё больше укрепило её подозрения. Вошёл охранник и доложил, что приехал Женя.
– Прикажи не пускать! ― решительно отрезала Алиса.
– Почему же, Алиса? Дай высказаться человеку. К тому же Абрам Витальевич сказал, что с того момента Женя изменился.
– Я не верю этому. В больницу он ни разу не наведался.
– Вот об этом его и спросишь, ― повысил голос Адам, ― пригласи.
Лицо Алисы выражало негодование, а вошедшего Женю, как будто подменили. Виноватые глаза, шатающаяся походка, он подбежал и обнял Алису. Она оттолкнула его.
– Прости, Алиса. Прости. Бог ведь учил прощать. Прости ради него. Я всё понял. Мне стало скучно жить по схеме, которую кто-то придумал. Я хочу свободы. И если бог оставил тебя в живых значит, мы должны быть вместе. Слышишь? Вместе.
– Женя. Я тебя не узнаю. Ты сам не свой.
– Да! Я сам не свой. Я рад тебя снова видеть. Я хочу повернуть время вспять. Вернуться к нашим истокам. Ведь ты свет, а без света я даже тенью не смогу быть. Я снова хочу писать стихи, хочу отказаться от лекал, которые мне навязывал папа. Пойми меня и прости.
– Чёрная туча надвигается. Не к добру это.
– Не бойся, Алиса, не бойся. Я спрячу тебя от грома и молнии. Пошли со мной. Позволь мне всё исправить…
В душе у Алисы боролись две противоположные мысли: с одной стороны, она увидела прежнего Женю и была возможность склеиться вновь, а с другой: разве может склеиться разбитое стекло? И как оно будет выглядеть? Не проще ли купить новое? Да и дурные предчувствия, мучавшие её с самого утра, не давали ей покоя. Уже ощущался запах дождя, ветер ворвался в дом через неплотно закрытое окно и начал развевать фиолетово-розовые шторы. Перстень, который весь день давил ей на палец, теперь стал лёгким и совсем не ощущался. Неведомая сила намекала девушке на то, что надо остаться.
– Помирились? ― радостно воскликнул Адам. ― Вот и замечательно! Идите, прогуляйтесь! Не сидите в четырёх стенах.
– Ну папа, ― растерялась Алиса, ― ещё рано это делать, я хочу остаться здесь. Мне нехорошо. У меня дурные предчувствия.
– Да иди ж ты наконец. Нельзя пускать личную жизнь под откос. Отец знает, что делает! Иди! ― чуть ли не кричал Адам и выталкивал Алису с Женей за дверь. Раскат грома оглушил в этот момент и, как из ведра, полил дождь. Да такой, что нельзя было ничего разглядеть за белой полосой. Раздался звонок мобильного Адама.