— Так, значит, ее фотография была только в одном издании? — спросила Джессика, не прекращая работать челюстями.
— Не уверен.
— Но хоть какие-нибудь мысли у тебя есть?
Мысли у Майрона были, но он решил, что рассказывать о их рановато.
— Пока нет.
— А что сказала твоя подружка с телефонной станции?
— После нашего отъезда Гэри Грейди позвонил в два места: Фреду Никлеру в контору «Фриволи пресс» и куда-то в город. Там не взяли трубку.
— А что дало сравнение почерков?
Майрон не видел смысла скрывать правду.
— Они совпадают. Либо это рука Кэти, либо профессиональная подделка.
Китайские палочки, которыми орудовала Джессика, замерли в неподвижности.
— О Господи, — пробормотала она.
— Да уж.
— Значит, Кэти жива?
— Надежда есть, но не более того. Кэти могла надписать конверт до своей смерти, или, как я уже говорил, это классная липа.
— Твои фантазии простираются слишком уж далеко.
— Я бы так не сказал, — ответил Майрон. — Если Кэти жива, то где она? Зачем послала журнал?
— Может быть, ее похитили и насильно заставили сделать это.
— Заставили подписать конверт? Кто из нас больший фантазер — ты или я?
— У тебя есть лучшее объяснение?
— Пока нет. Но я продолжаю его искать. — Майрон вновь углубился в личное дело. — Ты когда-нибудь слышала о человеке по имени Отто Берк?
— Хозяин фирмы грамзаписи, которая финансирует «Титанов»?
— Он самый. Ему тоже известно о журнале. — Майрон в двух словах рассказал Джессике о своей поездке на стадион клуба.
— Думаешь, за этим стоит Отто Берк?
— У него есть мотив: стремление снизить сумму контракта Кристиана. У него есть средства: горы денег. Кстати, это объясняет тот факт, что Кристиан тоже получил журнал.
— Это было предупреждение Кристиану, — ввернула Джессика.
— Точно.
— Каким же образом он подделал почерк Кэти?
— Отто мог обратиться к специалисту.
— А где он взял образец почерка?
— Кто знает? Впрочем, это нетрудно.
Глаза Джессики потускнели.
— Значит, это был обман? Средство оказать нажим в переговорах?
— Возможно. Но я так не думаю.
— Почему?
— Здесь концы не сходятся с концами. Зачем Берку устраивать всю эту кутерьму? Он мог бы шантажировать нас снимком. Ему не было необходимости помещать его в журнал. Хватило бы и фотографии.
Джессика ухватилась за этот аргумент, словно это был спасательный круг.
— А что? Не лишено смысла.
— Отсюда вопрос, — продолжал Майрон. — Откуда у Отто взялся журнал?
— Может быть, кто-то из его служащих купил журнал на лотке, — предположила Джессика.
— Едва ли. «Укус»… — Майрон с облегчением почувствовал, что ненавистное название вновь вызывает в нем брезгливость. — «Укус» издается слишком малым тиражом, чтобы кто-то из «Титанов» набрел на него, внимательно прочел и ухитрился заметить фотографию Кэти в нижнем ряду на странице объявлений в самом конце журнала. Слишком маловероятно.
Джессика сцепила пальцы.
— Значит, кто-то послал журнал и Берку тоже.
Майрон кивнул.
— Естественно. За что Кристиану одному такая радость? По нашим прикидкам, журнал получили не меньше десятка человек.
— Как бы узнать поточнее?
— Придет время — узнаем.
Майрону удалось ухватить немножко хрустящей утки, прежде чем Джессика подчистила тарелку. Отведав восхитительного блюда, Майрон вновь вернулся к чтению дела Кэти. В первом семестре университета Рестон ей опять выставили плохие оценки, но начиная со второго положение значительно улучшилось. Майрон спросил у Джессики, что это значит.
— Видимо, Кэти удалось войти в ритм студенческой жизни, — ответила Джессика. — Она поступила в драмкружок, стала лидером команды болельщиц, начала встречаться с Кристианом. В общем, успела свыкнуться с переменами. Ничего удивительного.
— Что ж, возможно.
— У меня такое ощущение, будто ты сомневаешься.
Майрон пожал плечами. Майрон Болитар, Фома неверующий.
Следующими в папке оказались рекомендательные письма. Их было три. Школьный куратор называл ее «на редкость одаренной». Учитель истории, преподававший в десятом классе, сообщал, что «жизнерадостность Кэти Калвер поистине заразительна». Учитель английского написал следующее: «Кэти Калвер — веселая, общительная девушка со светлой головой, и нет никаких сомнений в том, что она окажется в числе лучших студентов любого учебного заведения». Славные характеристики. Майрон дочитал последнюю из них до конца и удивленно воскликнул:
— Ого!
— Что случилось?
Майрон протянул Джессике рекомендательное письмо Кэти, полученное ею в двенадцатом классе от учителя английского языка риджвудской школы господина Грейди.
От мистера Гэри Грейди, он же Джерри.
Глава 14
Майрон испуганно уселся в постели, вырванный из объятий сна телефонным звонком. Ему снилась Джессика. Он пытался припомнить подробности, но они ускользали, рассыпаясь мелкими осколками и оставляя лишь полные горечи обрывочные видения. Будильник на тумбочке показывал семь часов. Кому-то понадобилось звонить ему в семь утра, и Майрон догадывался, кто это.
— Алло?
— Доброе утро, Майрон. Надеюсь, я вас не разбудил.
Майрон улыбнулся и сказал:
— Представьтесь, пожалуйста.
— Рой О'Коннор.
— Тот самый Рой О'Коннор?
— Полагаю, да. Рой О'Коннор, спортивный агент.
— Суперагент, — подчеркнул Майрон. — Чему я обязан такой честью, Рой?
— Нельзя ли встретиться с вами нынче утром? — Голос в трубке заметно дрогнул.
— Ну конечно, Рой. У меня в кабинете, хорошо?
— Э-э-э… Нет.
— У вас в кабинете?
— Нет.
Майрон сел в кровати.
— Что ж, сыграем в «холодно» и «горячо». Я стану называть разные места, а вы…
— Бар «У Релли» на Четырнадцатой улице. Вы знаете, где это?
— Да.
— Я буду сидеть в кабинке в дальнем правом углу. В час дня. Пообедаем вместе, если, конечно, это вас устраивает.
— Отлично, Рой. Мне надеть парадный костюм?
— Э-э-э… Нет, не надо.
Майрон повесил трубку и снова улыбнулся. Вы сладко похрапываете в собственной спальне, которую считаете неприкосновенной крепостью, и тут появляется Уин. Этот прием никогда не давал сбоев.
Майрон вскочил с постели, прислушиваясь к домашним звукам. Мать возилась в кухне над его головой, отец торчал в гостиной и смотрел телевизор. Раннее утро в доме Болитаров. Скрипнула подвальная дверь.
— Ты уже встал, Майрон? — крикнула мать.
Майрон. Какое отвратительное, гадкое имя. Майрон ненавидел его от всей души. Он появился на свет с нужным количеством пальцев и конечностей, без заячьей губы или волчьей пасти, и нате вам — как бы в отместку за физическое совершенство родители нарекли его Майроном.
— Да, проснулся, — ответил он.
— Отец принес горячие пончики. Лежат на столе.
— Спасибо, мам!
Майрон поднялся по лестнице, одной рукой потирая подбородок, явно нуждавшийся в бритье, другой протирая глаза. Отец в спортивном костюме «Адидас», распластавшись на кушетке в гостиной, поглощал сочившиеся маслом золотистые пончики. Сегодня он, как и всегда по утрам, крутил кассету с аэробикой, наблюдая за спортсменами и тем самым поддерживая себя в хорошей физической форме.
— Доброе утро, Майрон. Я принес пончики. Лежат на столе.
— Спасибо.
Порой Майрону казалось, что родители не слышат друг друга.
Он прошел в кухню. Матери было около шестидесяти, но выглядела она куда моложе. Примерно на сорок пять. А двигалась и вовсе как девчонка. Скажем, лет шестнадцати.
— Вчера ты заявился поздно ночью, — сказала она.
Майрон фыркнул.
— Когда ты вернулся домой?
— Очень поздно. Чуть ли не в десять часов.
— С кем ты был? — спросила мать, стараясь не выдать интереса ни голосом, ни взглядом.
— Ни с кем.
— Ты шлялся всю ночь один?
Майрон посмотрел налево, потом направо.