«Кто она такая?..» — думала она.
— Кхм. — привлекая к себе внимание, Шикаку продолжил. — Мы собрались здесь ради того, чтобы обсудить повторный экзамен на Чуунина. Из-за событий, что произошли два года назад, остальные Дайме стран решили оставить нам и Суне проведение данного мероприятия в этом году. Поэтому…
— Кши-ши-ши… ой, простите, что перебила. — Куро улыбнулся и посмотрел на старейшину Шимуру. — Просто этот Оджи-сан скрывает под своими повязками по всему телу такоооое… — остановившись на этом, он театрально прикрыл рот руками. — А? Данзо-сан, почему ваше лицо так скривилось? Я что-то не то сказала?
Остальные перевели свои взгляды с девочки на Данзо и заметили, что тот помрачнел и нахмурился, но эти эмоции быстро стёрлись с его лица. Они поняли, что если бы девочка не сделала это заявление настолько неожиданным, то этот старый манипулятор даже не показал бы на лице ни единой эмоции.
Шикаку был единственным, кто посмотрел на Хокаге в этот момент и, увидев на её лице пакостную улыбку, он задумался, пока снова не посмотрел на гостью из страны Демонов. Но сколько бы он не думал о её личности, он не мог ответить на свой же вопрос.
— Данзо, о чём это она? — спросила Цуме. Она была знакома с Цунаде ещё с давних времен, а их отношение было на уровне хороших подруг. Поэтому, она всегда вставала на её сторону во всех вопросах, что решало голосование совета.
— Я слышал, что Данзо-сан получил эти повреждения ещё на Второй Мировой Войне… — начал Яманака Иноичи, что своими пронзительными глазами посмотрел на обсуждаемого человека. — …но некоторые «источники» утверждают обратное.
После слов главы Команды Анализа Разведывательного Отдела все главы кланов начали кое-что улавливать. Они понимали, что Иноичи не тот человек, что будет говорить ложные сведения на таком собрании перед Хокаге.
— Не думаю, что слушать неизвестную нам личность, которая также приходится маленькой девочкой, выставит вас в благоприятном свете. — подал свой голос в защиту Данзо, один из старейшин, имя которого было Хомура Митокадо — бывший член Команды Тобирамы Сенджу, второго Хокаге.
— Кши-ши-ши… Оджи-сан в очках прав. Слушать меня, это всё равно что, поверить в сказку о глазе Шисуи Учихи. — посмеялся Куро, прикрыв свой рот ладонью для пущей картины. — В которой рассказывается, что один из легендарных глаз со способностью Котоамацуками достался дяде Данзо-сану. Кши-ши-ши…
Котоамацуками или по-другому, Изысканные Небесные Боги — способность Мангёкьё Шарингана, которая накладывает мощное и неуловимое Гэндзюцу контроля разума на цель. Эта техника была пугающей для всех, включая Каге Великих Деревень и Дайме Великих Стран. Каждый из этих людей боялся Клан Учиха в три раза больше, когда был жив Шисуи Учиха, и это было неоспоримым фактом.
Как только эти слова были произнесены, они дали эффект внезапно сброшенной бомбы. Каждый напрягся от этих слов, но никто не принимал эти слова за правду, по крайней мере, сразу. Они понимали, если Хокаге позволила сидеть здесь этой девочке, то она обладает властью не ниже Цунаде-сан или даже выше.
«Цунаде, что за игру ты затеяла?..» — подумала Цуме, смотря на свою подругу.
— Девочка, ты понимаешь значимость своих слов? — спросил глава клана Хьюга, Хиаши Хьюга. Он прищурился и показал некую грозность в своих словах, преследуя цель напугать гостью, но у него ничего не вышло.
— Кши-ши-ши… Хиаши-сан, глава Клана Хьюга, да? Правда мои слова или нет, решать вам… но если будете медлить, то Хьюга станут вторыми Учиха. — сначала налив себе сакэ и выпив его под укоризненным взглядом некоторых глав кланов, сказал Куро.
— Вздор! — резко встав, Хиаши ударил по столу своей ладонью.
— Хиаши, ты потерял самообладание перед ребёнком.
— Называть меня ребёнком… — пробормотал Куро с весёлой улыбкой на лице и снова налил себе сакэ.
Но его шёпот слышали все присутствующие, а Данзо, что выглядел спокойным и молчаливым внешне, в глубине души покрылся холодным потом. Он не мог понять, откуда эта мелочь знала такие секреты, когда он уничтожил все улики и свидетелей.
— А кто ты тогда, если не ребёнок? — спросила Цуме. Она и другие не продолжали тему насчёт тела Данзо, понимая, что ни у кого нет достоверных доказательств, что слова девочки — правда.