— … бха га ван сар ва, — чувствуя угрозу от скапливавшейся ритуалом очищающей силы, темные силуэты всё сильнее бились в едва державшийся барьер и кое-где на ограждающей верёвке начали медленно тлеть сидэ (зигзагообразная бумажная лента), исходя белым дымком и сигнализируя последние минуты жизни, — та тха га та… гах!
Внезапно, планомерное завершение ритуала оказалось нарушено прозрачной стрелой, прилетевшей в спину одного из монахов и пронзившей его насквозь!
— Тенгу! — воскликнул один из пары монахов, стоявших на страже, рванув к начавшему падать собрату и одновременно швыряя в ту сторону, откуда прилетел снаряд, превратившийся в хищную птицу бумажный шики.
Откат от выбывания одного звена на последней стадии должен был ударить по всем участникам, но как ведущий, Таогама в последний момент перенаправил и принял его на себя, на одном усилии воли проигнорировав звон в ушах с головокружением и быстрым движением активировал своего шики, заготовленного как раз на подобный случай. Возникший рядом бурый медведь с ревом принял на лапы еще пару почти невидимых стрел, как только нападавший вычислил лидера. Листва вокруг делала обнаружение последнего весьма сложным делом, обеспечив возможность еще несколько атак, к которым свободные монахи оказались готовы, прежде чем ястреб смог добраться до врага и с клёкотом связать боем.
— Ма ха са ма, — получив возможность полностью сосредоточиться на ритуале, Сезу дочитал мантру и одновременно с еще восьмью собратьями впечатал посох в землю, высвобождая сосредоточенную духовную силу внутрь круга по сименаве, — я са то ах!
Веревка вспыхнула ослепительно белым огнём, горевшим и не сжигавшим, а в следующий момент огороженное пространство оказалось залито столбом ослепительного света, ударившего в небеса и заметного исключительно для духовных практиков. Десятки теней пронзительно завизжали, буквально растворяемые в положительной энергии, ввинчиваясь в барабанные перепонки, но ничего сделать не могли, надежно удерживаемые барьером. Старший монах покачнулся и вынужден был завалиться на массивную тушу шики, не способный устоять вертикально даже с помощью посоха, выжав себя до капли.
Более не связанные ритуалом, остальные монахи сперва прикрыли не способных к защите товарищей, начитывая короткие заговоры и лишь затем часть бросилась в атаку, вслед за крылатым шикигами. Не каждый способен сравниться по физическим характеристикам с пользователями чакры, но храмы практикуют свои боевые искусства и сверхъестественные способности, позволявшие преодолеть имевшийся разрыв. Постоянно сталкиваясь с Йокаями, Они и другими представителя духовного мира до появления чакры, монахи разработали свои способы, доказывавшие надежность тысячелетиями.
— Проклятые тенгу! Огонь Аматерасу на их головы! — ругнулся неподалеку Харишузо, устало опираясь на посох, но бдительности не терял, настороженно оглядывая окрестности достаточно редкого леса, — Скорее всего, это тот же самый гад, что напал на группу Хасиоки-сан четыре дня назад.
— Не исключено, — тяжело выдохнул Таогама, дрожащей рукой утерев выступивший на лбу пот, — если он не успел набрать достаточно сильных теней для создания своего оружия, то должен рыскать по округе.
Можно сказать, данный вид йокаев являлся прямым конкурентом монахов Великого Храма Огня, умея выковывать из отпечатков умерших весьма могущественные одержимые клинки, подвластные исключительно хозяину и создателю. Несмотря на вроде бы возможность мирно сосуществовать, занимаясь одним делом, пусть и с разным итогом, позволять подобное было чревато большими неприятностями — рано или поздно, оружие любящих сражения тенгу обращалось против людей или попадало в чужие руки и служило причиной множества смертей. Собственно, сами крылатые уродцы обладали весьма скверным характером и презирали духовных практиков, считая за священный долг гадить по-крупному и мелкому, если имелась такая возможность. Вот прямо как сейчас, совместив с личным интересом.
— Как Томура? — бросив взгляд на поверженного собрата, над которым хлопотал другой, спросил он.
— Жить будет, но повреждена духовная оболочка, — на мгновение отвлекся тот.
Сезу поморщился — новая жертва. Планомерная зачистка фронта, длившаяся уже несколько месяцев, послужила причиной преждевременного отбытия к Шинигами уже более двух десятков монахов, выполнявших свой непосредственный долг — пусть к их душам будет благосклонна Идзанами-сама и благословит Идзанаги-сама — и еще больше было пострадавших, что нуждались в длительном восстановлении. Даже с подтянувшимися из малых храмов Хо но Куни и коллег с окрестных стран, до окончания оставалось далеко. Радовало только одно — после прошлой войны, когда он был простым послушником, было куда хуже.
Хотя старики рассказывали, что на самом деле, от образования селений ниндзя больше всех выиграли храмы и простые люди, так как период бесконечных войн порождал настоящих монстров, способных за пару дней опустошить небольшую страну и справиться с которыми могли только Хвостатые Звери. Когда больше миллиона убитых всего за год-два при разборках двух крупных даймё, трудно ожидать иного. Сезу иногда любил забраться в храмовую библиотеку и почитать старые хроники, так от многого в них волосы вставали дыбом даже у не особо впечатлительных личностей и возможность правителей решать свои вопросы малой кровью через наёмников того стоят.
— Порвал моего шикигами и ушел, гад! — ругался сверкавший бритой головой молодой парень.
Пока старший монах отдыхал и предавался размышлениям, вернулись отправившиеся в погоню собратья во главе с единственным, кто умел создавать помощников.
— Не в первый раз, Хаято-кун, — покачал головой Таогама.
К сожалению, у единиц имелся талант наделять бумагу подобием жизни, несмотря на феноменальную полезность — из двенадцати состоявших в отряде, всего двое включая его самого, обладали им. И то, Хаято пока мог создавать работников и разведчиков, но не стоящих бойцов. Будь иначе и проклятый тенгу не ушел бы так просто!
Глава 66
Очередной вызов к начальству не стал неожиданностью — в течение последних месяцев это стало регулярным событием, потому что никто не даст просто так осваивать очень приличные суммы денег без подробного отчета, на что именно пошли выделенные деньги — за тем исключением, что в этот раз Орочимару не присутствовал. Впрочем, если бы не сообщение от Анбу, то в скором времени я и сам запросил у Сакумо аудиенцию, так как основная работа оказалась закончена и мне имелось что показать. Пока же я лениво развалился на диванчике в приёмной и листал журнал экипировки ниндзя со столика неподалеку, ожидая, пока начальство закончит с текущей встречей. Вариация для джонинов, так как ценники начинались от пяти нулей рё и уходили в заоблачные выси за оружие и защиту из чакропроводящего металла.
Скрипнула дверь и из кабинета вышел тучный пожилой аристократ с весьма объёмным пузом, разодетый по последней столичной моде в алый бархатный камзол с белой сорочкой и свободные шелковые штаны, заправленные в кожаные сапоги. Слегка удивленно вздёрнув бровь, я сразу узнал посетителя с сопровождением пары слуг и охранников-самураев в полной броне, часто попадавшегося Акире на устраиваемых Даймё приёмах — Танигусу Сато, один из самых больших землевладельцев страны и поставщиков продовольствия в самом широком значении. Начиная с риса, пшеницы, разных каш и заканчивая многочисленными видами фруктов, конопли и льна для одежды. Если что-то растёт на земле или изготавливается из выращиваемого, то Сато этим занимается. Можно сказать, прямой конкурент канпеки нингё на рынке алкоголя, с которым идет вялотекущая торговая война, но благодаря солидным финансовым запасам, связям при дворе и весьма многочисленному контингенту нукенинов под рукой Акиры, не переросшая в нечто большее. Присутствие его в Конохагакуре весьма необычно — такие личности обычно присылают поверенных для оформления миссий найма, вместо личного присутствия. Должно быть, речь идет о значительных деньгах, что всегда хорошо для селения.