- И вооруженные силы приносят присягу Конституции и императору. Он их главнокомандующий. Он может немного повоевать даже без объявления войны, и если нам удастся преуспеть в этой... в этой...
- Этой безнадежной надежде, - подсказала Косутич.
- Да, - начальница штаба тонко улыбнулась, узнав древний военный термин, обозначающий небольшую группу войск, отправленную с еще меньшей надеждой на успех. - Если мы преуспеем в этой жалкой надежде, автоматически будет введено чрезвычайное положение. Если разразится гражданская война, Конституция в равной степени автоматически ограничивает права граждан и увеличивает власть действующего главы государства. Мы могли бы остаться с... Роджером, в его нынешнем ментальном воплощении, обладающим такой властью, как ни один другой человек в истории человеческой расы.
- Ты говоришь так, как будто он какой-то кровожадный убийца! - Депро покачала головой. - Это не так. Он хороший человек. Ты говоришь о нем как об одном из повелителей кинжалов!
- Он не такой, - сказала Косутич. - Но то, чем он является, чертовски близко к реинкарнации Миранды Макклинток. Так получилось, что она была политическим философом с сильно развитым чувством ответственности и долга, которым, я согласен, обладает и Роджер. Но если ты помнишь свою историю, она также уничтожила повелителей кинжалов, будучи кровожадной сукой, по крайней мере, такой же безжалостной, как и они.
- Он на самом деле такой, - продолжила Элеонора тем же мягким голосом, - это тиран-неоварвар. Возможно, "хороший" тиран и чертовски харизматичный - возможно, даже по образу Александра Македонского, - но все же тиран. И если он не сможет вырваться из сложившейся ситуации, посадка его на трон будет так же плоха для империи, как и ее распад.
- К чему ты клонишь? - резко спросила Депро.
- К тебе, - сказал Косутич. - Когда ты присоединялась к полку, и я в процессе проводила с тобой собеседование, то чуть не занесла тебя в черный список.
- Ты никогда мне этого не говорила. - Депро нахмурилась, глядя на старшего сержанта. - Почему?
- Ты прошла все психологические тесты, - ответила Косутич, пожимая плечами. - Ты прошла тест на устойчивость, хотя и не с блестящими результатами. Мы знали, что ты была верна. Мы знали, что ты хороший телохранитель. Но чего-то не хватало, чего-то, на что я не могла точно указать пальцем. В то время я называла это "жесткостью", но дело не в этом. Ты чертовски тверда.
- Нет, - сказала Депро. - Я не такая. Ты была права.
- Может быть. Но твердость все равно была неправильным словом. - Косутич нахмурилась. - Ты всегда делала свою работу. Даже когда ты перешла грань и больше не могла сражаться, ты вносила свой вклад и потела вместе с нами остальными. Ты просто не...
- Порочна, - сказала Депро. - Я не убийца.
- Да, - кивнула в знак согласия Косутич. - И я почувствовала это. Это было то, что чуть не заставило меня занести тебя в черный список. Но, в конце концов, я этого не сделала.
- Возможно, тебе следовало это сделать.
- Чушь собачья. Ты сделала свою работу - больше, чем просто свою работу. Ты сделала это, и ты - ключ к тому, что нам нужно. Так что перестань ныть, солдат.
- Да, старший сержант. - Депро выдавила мимолетную улыбку, хотя было ясно, что ее сердце не лежало к этому. - С другой стороны, если бы вы занесли меня в черный список, я бы избежала нашей маленькой увеселительной прогулки.
- И ты никогда не смогла бы стать императрицей, - сказала Элеонора.
Потемневшие от страха новые глаза цвета индиго Депро снова метнулись к начальнице штаба, и Элеонора положила руку ей на колено.
- Послушай меня, Нимашет. То, что ты есть, - это нечто противоположное порочности. Я бы назвала это "воспитанием", но это тоже не совсем правильно. Ты такая же упрямая - во многих отношениях - как и все остальные, даже Роджер. Или ты можешь вспомнить кого-нибудь еще в нашей маленькой счастливой группе, кто мог бы поставить его в тупик, как только он по-настоящему вцепится зубами?
Элеонора смотрела ей в глаза до тех пор, пока врожденная честность Депро не заставила ее покачать головой, затем продолжила.
- Но как бы нам ни следовало называть тебя, суть в том, что когда ты рядом с Роджером, он спокойнее. Менее склонен просто набрасываться и гораздо более склонен все обдумывать. И это важно - важно для империи.
- Я не хочу быть императрицей, - в отчаянии сказала Депро.
- Сатана, девочка, - засмеялась Косутич. - Я понимаю, но послушай, что ты только что сказала!
- Я деревенская девушка, - запротестовала Депро. - Фермерша из Мидгарда! Я не гожусь и никогда не была хороша в такого рода мелочных, злословящих распрях, которые происходят при дворе. - Она покачала головой. - У меня для этого неподходящий настрой.