Надо же, и этот только что встал, подумал я. Люди, похоже, здесь один я работаю!
— О чём ты? — спросил я.
Я уже звонил Сане в дверь.
— Она вообще-то совсем неплоха!
— Кто?
— Да Эла! Она тут у меня спала до утра, потом приготовила завтрак… Сейчас уже ушла. Могу сказать тебе, утро было очень приятным. Да и ночь, хе-хе, была неплохой. Ты был прав, это факт. Если бы ещё чуток похудела, была бы абсолютно «кул».
Пока он говорил, Саня открыла мне дверь, в махровом халате, с сигаретой в губах. Держалась она так, будто я какой-то чужак. Потом беззаботно повернулась, подошла к дивану, села, приподняла колено и, как бы случайно, показала, что на ней нет трусов.
— Ага, ага… Ну да, конечно… Не плохая, нет, — говорил я Чарли.
Саня следила за мной взглядом.
— Вот так, вчера вечером всё получилось неплохо, это факт!
— Да, да… Слушай, я больше не могу говорить.
Я посмотрел на Саню, я поднял брови, надул щеки, выдохнул воздух.
— Очень удачно, что вы заскочили, — сказала она холодно, как Шэрон Стоун. — Мужа нет дома.
Я отбросил намерение пересказывать ей свой сегодняшний день.
Я стоял и смотрел, как она курит.
Это был наш секс-театр. Мы разыгрывали всякие возбуждающие ситуации.
— Ты потемнел, факт, — сказала она и потом засмеялась, как будто планы у неё изменились.
Я не хотел никакого смеха в сексе и сказал серьезным тоном: — Я прибыл из пустыни.
— Ох, здесь тоже очень жарко, — сказала она и погладила себя по гладко выбритому лобку.
Вчера вечером она вернулась домой в костюме из спектакля. Я сказал ей надеть его.
— О да, я и забыла! — сказала она. — Вы тот самый фотограф, который звонил, да?
— Да, — сказал я.
Она вышла в другую комнату и вернулась одетой. Белая мини-юбка, push-up, сапожки. Шлюшка.
Она прохаживалась передо мной, как привокзальная шлюха. Подошла к музыкальному центру и сделала музыку громче. Massive Attack.
Я схватил её за попу под мини-юбкой.
— Вы забыли трусики, — сообщил я ей.
— Ой нет, — сказала она, намеренно кривляясь, — этого не может быть. Как вы могли такое обо мне подумать?
У меня была неплохая эрекция.
Мы поцеловались. Она слегка укусила меня за губу.
Я облизал палец и чуть-чуть надавил ей на клитор.
Сел на корточки.
Она пальцами раздвинула губы и обнажила клитор. Я пару раз коснулся его языком, а потом нежно пососал.
— О! Вы… такой фотограф… который чувствует каждую деталь, — сказала она тоном какой-нибудь тетки, которая восхищается искусством.
— Угу, — промычал я.
— Вы, должно быть, закончили Академию?
— Угу, — промычал я.
— Слишком много лизали и не успели закончить?
— Угу.
Она стонала. Ноги у неё начали дрожать.
Потом она отпрянула. — Трахни меня! — сказала она.
Я поднялся.
— Встань туда!
Она встала на четвереньки на тахте.
Я шлепнул её по заду. — Вы, должно быть, какая-то певица?
— Ага, — простонала она.
— Именно певица или же шлюшка?
— Не знаю, — ответила она застенчиво.
— Немножко поете, немножко вас трахают?
— Да.
Я проскользнул внутрь.
— Вот так?
— Да.
— И где же вас трахают?
— Где попало.
— Да?
— Схвати меня за задницу, — простонала она.
Я схватил, очень крепко, приподнял её и насадил на свой член.
— И вы всё это фотографируете? — спросила она после нескольких минут молчаливого сопения.
— Ага.
— Как считаете, я хорошо получусь? — голос у нее срывался.
— Немного вульгарно, — сказал я.
— Ой… очень мне…. Очень уж мне стыдно, — сказала она задыхаясь.
— Да чего тебе стыдно, если ты шлюшка?
— Нет, не шлюшка, — простонала она очень жалобно, — мне очень… очень стыдно.
Я поднимал и опускал её всё в более быстром ритме, хватая воздух. Из меня испарялось всё мое бешенство.
— Я… я хорошая девочка! — сказала она, закричала, стала содрогаться. Кончала.
— О-о-о… Хорошая, хорошая. — Я чувствовал, что вот-вот кончу. Остановился, чтобы немного оттянуть завершение.
— Давай же, ещё немного! — попросила она.
Я сильно вошел ещё несколько раз.
Потом рухнул рядом с ней.
Поцеловал её в плечо и закрыл глаза.
Она гладила меня по голове.
Мы лежали. Я боялся заснуть и время от времени открывал глаза.
Смотрел.
Она улыбнулась и сказала: — Хорошо мы потрахались, а?