– И он навещает больного?
– Он уже приходил два раза и испытал огромное потрясение, увидев его страдания. Смятение юноши настолько велико, что он даже не узнал великодушного и самоотверженного отца. Он огорчённо кричал, проявляя болезненное безумие. Отец, пришедший навестить сына в сопровождении Министра Падуа из Министерства Коммуникаций, казалось, не выдавал своих чувств, пока находился с другом, который добивался госпитализации несчастного юноши. Они достаточно задержались, обсуждая духовное состояние вновь прибывших из кругов плоти. Но когда Министр Падуа ушёл по делам службы, отец мальчика, попросил меня простить ему человеческий жест и встал на колени перед больным. Он с волнением взял его за руки, словно пытаясь передать ему жизненные флюиды, и рыдая, поцеловал его. Отец не мог сдержать слез, и я ушла, оставив их наедине. Я не знаю, что произошло между ними, но я заметила, что с этого дня состояние Франциско заметно улучшилось. Полное безумие свелось к приступам, которые с каждым разом все более редки.
– Все это столь волнующе! – воскликнул я, находясь под впечатлением. – Как же его может преследовать образ трупа?
– Видения Франциско, – любезно прояснила Нарцисса, – это бич многих духов после смерти физического тела. Слишком сильно привязанные к телу, живя им и для него, делая из него настоящий культ, в момент наступления мига обновления они отказываются оставить его позади. Отвергают любые идеи духовности и отчаянно сражаются, дабы сохранить его. Однако появляются прожорливые черви и изгоняют их. С этого момента они ужасаются тела и занимают новую экстремистскую позицию. Видение трупа, как могучего творения их собственного разума, мучает их в глубине души. Происходят пертурбации и более или менее продолжительные кризисы, и они ещё долго страдают до полного уничтожения своих мнимых призраков.
Видя моё потрясение, Нарцисса добавила:
– Благодаря Господу, я с пользой провела эти годы службы. Ах, насколько глубок духовный сон большинства наших братьев, находящихся во плоти на Земле! Конечно, это должно волновать нас, но не ранить. Куколка привязана к инертной материи, но бабочка парит в небесах, семя почти не заметно, но из него появляется гигантский дуб. Мёртвый цветок возвращается в землю, но аромат его живёт в небе. Каждый эмбрион жизни на первый взгляд кажется спящим. Мы не должны забывать эти уроки.
Нарцисса замолчала, и я не осмелился потревожить её.
НАСЛЕДСТВО И ЭВТАНАЗИЯ
Я не успел оправиться от удивления, как Салустио приблизился к Нарциссе и сказал ей:
– Наша сестра Паулина хочет навестить своего больного отца, находящегося в Корпусе 5. Перед тем как позволить ей это, я счёл необходимым спросить Вашего совета, поскольку больной пребывает в крайне тяжёлом кризисном состоянии.
Нарцисса с нежностью в голосе ответила:
– Пусть её немедленно впустят. У неё есть разрешение Министра, она посвящает все своё доступное время задаче примирения со своими родственниками.
Пока посланник спешно прощался, добрая медсестра обратилась ко мне, продолжая:
– Вы увидите самую преданную и самоотверженную дочь!
Не прошло и минуты, как перед нами предстала Паулина, стройная и красивая. На ней была тончайшая туника из светящегося шёлка. Черты её лица характеризовала ангельская красота, но глаза выражали крайнее беспокойство. Нарцисса любезно мне её представила, и, возможно, чувствуя, что может положиться на моё присутствие, тревожно спросила:
– Как мой папа, сестра?
– Немного лучше, – прояснила Нарциса, – однако все ещё проявляет сильную неуравновешенность.
– К сожалению, – ответила девушка, – ни он, ни другие не отказываются от психического состояния, в котором находятся. По-прежнему все та же ненависть и то же равнодушие.
Нарцисса пригласила нас сопровождать её, и несколько минут спустя передо мной предстал старик неприятного вида. Жёсткий взгляд, взлохмаченные волосы, глубокие морщины и сомкнутые губы, он внушал больше жалость, чем симпатию. Однако я попытался побороть низкие вибрации, которые властвовали надо мной, дабы увидеть в страдальце своего духовного брата. Впечатление отвращения сразу исчезло, вернув мне возможность здраво мыслить. Я поставил себя на его место. Каким я прибыл в Министерство Помощи? Должно быть, моё лицо тоже было ужасным лицом отчаявшегося человека. Когда мы рассматриваем несчастье, помня о своих собственных недостатках, в сердце всегда есть место для братской любви.