– Спасибо. Видишь, ничего сложного ведь.
– Ты уйдёшь сегодня или нет?
– Уже ушла.
Я выскользнула из рук Ромы и поспешила покинуть кабинет. Не успев до конца закрыть за собой дверь я, развернувшись, снова приоткрыла её и послала Ромашке воздушный поцелуй. И его ответная улыбка сделала весь мой день намного лучше.
***
В приподнятом настроении я отправилась в магазинчик с канцтоварами, чтобы приобрести цветную бумагу и широкий прозрачный скотч. Лера до сих пор не вернулась с пар, Вика что-то учила, и я поняла, что разбираться с бабочками придётся мне самостоятельно. Впрочем, ничто не могло омрачить моего настроения.
Я переместилась на кухню и на тетрадном листе набросала макеты бабочек разных размеров. Затем перенесла контур на яркую цветную бумагу и принялась вырезать насекомых, напевая себе под нос ненавязчивую мелодию. Скотчем я с двух сторон обклеила каждую бабочку, а затем, взяв получившийся инсектарий, направилась в комнату. Только сейчас мне в голову пришла мысль, что, возможно, нельзя просто взять и приклеить всё это суперклеем к стене общежития.
– Василиса, – вдруг подала голос Вика, тем самым вызвав у меня микроинфаркт. Я обернулась и увидела, что она протягивает мне двусторонний скотч.
– Спасибо, – неуверенно поблагодарила я. Идея была просто отличная. Вика кивнула и вернулась на свою кровать.
Я недоуменно покачала головой. У этой девчонки явно биполярочка. Я никак не могла понять, мразь она или просто сложный, но в душе хороший, человек.
Хотя после кружка философии склонялась к первому.
– Ого, выглядит хорошо, – оценила Лера. Она зашла как раз в тот момент, когда я приклеивала на стену последнюю бабочку. Я довольно кивнула. Приятно, когда ценят твою работу.
Следом за Лерой, неожиданно для всех нас, в комнату зашла заведующая общежитием – тучная женщина с сильными руками и жёстким взглядом. Она пристально осмотрела нашу комнату, будто бы выискивая, к чему придраться. Скользнула взглядом по стене с бабочками, по новому стеллажу и тарелке с чипсами, которую я оставила на своём столе.
– Так, – задумчиво начала она. – Я ошиблась комнатой. Хотя вам бы стоило получше прибираться, девочки. О, кстати, Вика! Радость моя, спасибо за помощь.
Девушка, не говоря ни слова, кивнула. Я совсем запуталась. Вика – дрянь, так почему заведка с ней так мила? Женщина, наконец, развернулась и вышла. Через несколько секунд мы услышали, как открывается дверь соседнего блока, и выдохнули с облегчением.
– Пронесло, – выдохнула я. – Лера, быстрее закрой дверь на ключ, чтоб она не перепутала ничего ещё раз.
– Считай, уже готово, босс.
– Ну, наша инсталляция её, похоже, не впечатлила.
– Значит, мы молодцы! – улыбнулась Лера и дала мне пять.
Я, расщедрившись, подошла к Вике и попробовала дать пять ей, но девчонка только отвернулась от меня и вернулась к учебнику. Это напомнило мне о том, что к завтрашней контрольной неплохо было бы и подготовиться. Хотя это и шло в разрез с моей лениво-тюленьей натурой.
Кое-как ответив на вопрос от препода по фармакологии, я вернулась на место и окончательно расслабилась. На этом предмете были свои порядки: если ответил, то до самого конца пары можешь быть свободен. Я осторожно, прячась за спинами одногруппников, вытащила беспроводной наушник и включила на телефоне мультсериал на ютубе.
– Рискованно, – заметила Таня шёпотом.
– Риск – это моё второе имя, детка, – ответила я вполголоса.
За сериалом я и не заметила, как начался долгожданный перерыв.
– Слушай, Вась. Ты кому-то уже, вроде, рассказывала, но почему ты была в академе?
– О, это чудесная история, – заверила я Таню, вытаскивая наушник. – Она наполнена трагедией, драмой!.. А кое-где даже комедией. Ну, если коротко, то по здоровью я ушла. Проблемы были с ЖКТ, операции мне делали, всё такое.
– Какой кошмар! – ужаснулась девушка. Сквозь круглые стёкла очков на меня поражённо глядели карие глаза. Как легко, однако, её впечатлить.
– Да ладно, в итоге ведь всё в порядке. Вылечили меня.
– Так а какой диагноз был?
– Ну, заболевание сигмовидной кишки, – уклончиво ответила я. К моему облегчению, у Тани хватило такта не развивать тему. Мне совсем не хотелось произносить вслух слова вроде «злокачественное» и «новообразование».
Конечно, нет ничего предосудительного или постыдного в онкологии, но эта часть моей жизни осталась в прошлом. Там ей и место. Было слишком тяжело смотреть все эти месяцы на маму, которая переживала намного сильнее меня самой, ловить на себе сочувствующие взгляды и слушать заверения каждого встречного знакомого о том, что всё будет в порядке. Роме я так и не сказала. Он до сих пор думает, что мне вырезали аппендицит, и меня это более чем устраивает.