– Да нет, я про мою пижаму.
– А, для его тотемной полочки. Эта идея гора-аздо лучше.
В голосе подруги было многовато сарказма.
В первый год нашего с Ромой знакомства мы, по совпадению, очень часто сталкивались в Ви-тауне, и я каждый раз шутила, что он – сталкер и маньяк. Я продолжала напоминать ему об этом и после того, как мы начали встречаться. Так что в итоге у нашей парочки появился, так сказать, локальный мем.
Был и другой мем. Я немного подработала летом перед университетом и планировала потратить деньги на замену разбившегося экрана телефона. Но, по случайности оказавшись в детском магазине, я с первого взгляда влюбилась в ярко-синюю плюшевую акулу. Дорогущую, но прекрасную! Она стала первой в моей коллекции. Почти час я объясняла Ромке, почему эта игрушка лучше целого телефона. У неё был идеальный размер: не слишком большой и не маленький, оптимальный для обнимания во сне. Она была мягкой, как крылья ангела, и просто потрясающей на ощупь. А её цвет, ласты и фетровые зубы…
Рома тогда предположил, что у меня развился психоз после вступительных экзаменов, и проявлялся он через одержимость плюшевыми игрушками.
Поэтому на первую годовщину я подарила Ромашке прядь моих волос, перевязанную тонкой ленточкой, вместе с заколкой. А он подарил мне ту самую игрушечную акулу, один в один. Спустя год я преподнесла ему мою любимую кружку и несколько странных фотографий меня, которые Лера специально снимала как бы исподтишка. А он мне – всё ту же игрушечную акулу.
– Кстати, а ты узнала, существует ли в реальности тотемная полочка? – поинтересовалась Лера.
– Блин, а ведь не проверила. Мы, знаешь ли, из спальни почти не выходили, а там никаких полочек не наблюдалось.
– Тогда не забудь, когда в следующий раз будешь у него в квартире.
Лера затянула пояс на талии, завершая образ, и направилась в ванную, чтоб получше рассмотреть себя. Я вдруг рассмеялась, осознавая иронию нашей с Ромой ситуации. Подруга остановилась в дверях и выжидающе посмотрела на меня.
– Понимаешь, если я всё же найду полочку, это будет крипово, – пояснила я. – А если не найду – вообще обижусь!
Лера покачала головой и скрылась за дверью.
– Странная ты, – донеслось из прихожей.
– А ты сучка! – немедленно отреагировала я.
– От сучки слышу!
Я прижала к себе акулу и боком упала на кровать. В голове роились сотни мыслей и идей, но ни одну не получалось поймать за хвост. На эту годовщину нужно что-то особенное.
Пора повышать ставки.
Глава 6. Боже храни Императора
– Постановление Министерства Здравоохранения Эй-ландии номер сто пятьдесят два, – ответила Маша на вопрос Петрищенко. Как всегда, точно и лаконично.
Наша бывшая преподавательница по ботанике была вынуждена сегодня заменять у моей группы предмет с витиеватым названием «Организация и управление фармацевтической деятельностью». Она с явной тоской смотрела в окно и не особенно внимательно слушала наши ответы, иногда и вовсе с отсутствующим видом. Похоже, этот предмет был ей настолько же интересен, как мне.
Закончив устный опрос, Петрищенко раздала каждому из нас тесты, а сама достала телефон, таким образом предоставляя нам карт бланш на списывание.
На перерыве Таня вышла из кабинета. Её место тут же заняла Маша и сразу пустилась с места в карьер:
– Итак, Ромашка. Кирюша мне всё рассказал.
Я вдруг почувствовала холодный, липкий комок страха, быстро сворачивающийся в желудке. И злость. Какого черта, Кирилл?!
– Я в курсе, что вы столкнулись в кафе, – пояснила Маша. Страх уступил место облегчению. Фух, всё-таки, Киря поверил мне. – Хочу знать, о чём вы говорили. Чем он увлекается? Какая музыка нравится? Есть ли у него девушка?
– Эй, эй, полегче, – я подняла руки в успокаивающем жесте. – Я его только на выходе увидела, просто спросила, понравилось ли ему пение солистки. Откуда у тебя такой интерес?
– Я ведь говорила, – напомнила Маша и красивым движением откинула тяжёлую косу за спину. – Нравится он мне. Я, кстати, уже многое разузнала о Ромашке. Было довольно сложно, ведь во всех мессенджерах он закрыл страничку. А к слову, расскажи, как тебе удалось добавиться к нему в друзья?
Я постаралась контролировать мимику и дыхание, чтобы ничем не выдать вновь проснувшееся волнение. Казалось, что сама Вселенная была против нас с Ромой. Как ещё объяснить то, что мы постоянно сами себя дискредитируем? И почему мы с Ромой не продумали никакой легенды заранее, а просто надеялись, что не спалимся? Эх, дураки.