– Вася, ты какая-то рассеянная, – заметил Артём Валерьевич, нависая сверху. – Может, ещё раз объяснить, как работать с кругом?
На этот раз философский кружок примерил на себя личину гончарной мастерской. На этой неделе руководитель решил проводить встречи каждый вечер, чтобы каждый из нас успел создать свою наполненную смыслом вазу. Крутящийся круг для лепки был всего один, так что очередь определилась жеребьёвкой. Так вышло, что судьба выбрала меня первой. Я, само собой, не знала, что делать с лежащим передо мной куском глины, да и не особо хотела знать. Мысли мои были далеко.
– Давайте я поменяюсь с кем-нибудь номерами? – предложила я. Артёмка покачал волосатой головой.
– Сила рандома выбрала тебя! Не переживай, я расскажу ещё раз.
Он принялся объяснять основы гончарного дела, но я почти всё пропускала мимо ушей. Рома сегодня бесил. Он был просто повсюду! Провёл у меня пару по ботанике. Напомнил про научку и поторопил с выбором темы. Снова упомянул переезд к нему, пусть в формате шутки. Только вот в каждой шутке есть доля шутки, как известно. И совершенно негде было спрятаться от моей навязчивой второй половинки.
– Теперь понятно? – спросил Артёмка. Я покачала головой.
– Как-то мне нехорошо, Артём Валерьевич. Я, пожалуй, просто посижу и посмотрю сегодня.
– Что случилось? – забеспокоился руководитель. Он помахал рукой Виталию в каморке световика и достал телефон, готовый вызвать скорую по первой просьбе. Не успела я сказать что-нибудь, чтобы всех успокоить, как встряла Вика. Как всегда, с крайне ценным и нужным замечанием.
– У Василисы операция в пятницу. Она поэтому волнуется и в облаках витает. Верно? – спросила она, внимательно взглянув на меня.
Не веря собственным ушам, я вытаращилась на неё, не находя слов. Это уже выходило за все рамки. Я резко вскочила на ноги, задев стул, который глухо стукнулся о сцену. В повисшей тишине этот звук казался подобным раскату грома.
Так ничего и не сказав, я протолкнулась сквозь небольшую толпу участников и спрыгнула со сцены. Прихватив свои вещи, я, не обращая внимания на голоса за спиной, пробежалась по ступенькам к выходу. С шумом захлопнула дверь и прислонилась к ней спиной. Уши словно бы заложило от злости, и я слышала собственное сердцебиение слишком отчётливо.
Кажется, из-за двери послышался голос Артёма Валерьевича. Он, конечно, был милашкой, но разговаривать с ним сейчас мне вообще не хотелось. Я поспешно напялила кофту и рюкзак и быстрым шагом направилась к выходу. Мне жизненно необходимо было сбежать отсюда, от всех этих удивлённых и сочувствующих лиц.
Уже стемнело. Фонари освещали небольшое пространство перед университетом: несколько густых кустов, две лавочки и часть длинной парковки. Людей вокруг было совсем немного, и я с облегчением выдохнула. Хотелось немного побыть одной, спрятаться ото всех. А ещё безжалостно и жестоко убить Вику. Или хотя бы просто никогда больше её не видеть.
Ничему из вышеперечисленного сбыться было не суждено.
Я услышала приближающиеся шаги и обернулась. Тонкое тело, чёрная чёлка. Я застонала и прикрыла лицо руками.
– Как же ты меня достала, – призналась я.
– Ты вернёшься? – спросила Вика. – Почему ты ушла?
Я мысленно сосчитала до десяти, сжав кулаки, и постаралась немного расслабиться. Чтобы просто не ударить её прямо сейчас.
– Почему?.. – переспросила я и сорвалась на крик. – Почему?! Ты серьёзно не догадываешься?!
Об асфальт ударилось несколько капель. Начинался дождь.
– Что, блять, с тобой не так, Вика? Какого хрена ты ко мне пристала? За что ты меня так ненавидишь?!
Меня трясло. Девчонка выглядела растерянной.
– Нет, я не ненавижу…
– Тогда зачем ты это делаешь со мной? Зачем, Вика? Ты вообще понимаешь концепцию личного пространства или нет? У тебя аутизм, может? Или ты просто ебанутая?
Я тяжело дышала. Воздуха не хватало, чтобы высказать всё, что было на уме.
– Прости.
Я моргнула, как будто очнувшись. Вика, стояла, слегка согнувшись, будто старалась казаться меньше, и, вопреки обыкновению, отводила взгляд.
– Я думала… – тихо произнесла она. – Думала, что понимаю тебя. Лучше, чем остальных.
Я прикусила губу и тяжело вздохнула. Твою мать. Я подняла голову к небу, и о лоб тут же разбилась тяжёлая капля воды.
– Ну, и что у тебя за диагноз? – спросила я недовольно, но уже растеряв большую часть гнева.
– Синдром Аспергера.
Я хмыкнула. Не то, чтобы я много знала об этом синдроме. Викин пристальный взгляд, проблемы с общением, бедность жестов и мимики… Это объясняло некоторые странности в её поведении. Особенно то, что она не видит разницы между личной информацией и публичной.