Я договорилась с преподавателями об отработке пропусков в свободное от пар время и отнесла в деканат справку из больницы. Всё возвращалось в свою колею.
Жизнь явно налаживалась.
Осторожно постучав, я вошла в кабинет Ромы. Посторонних не наблюдалось, так что я мигом подскочила к парню, как всегда чем-то занятому за столом, и села к нему на руки. Нам обоим было неудобно, но такова цена любви.
– Ах, Роман Игоревич, – игриво начала я и пробежалась пальчиками по плечу Ромашки, спрятанному под белым халатом. – Мне бы пропуски отработать, знаете…
– Что ж, Василиса Андреевна. Запишитесь на кафедре ботаники. Отработки принимаются по средам, если я не ошибаюсь.
Я скептически воззрилась в бесстыжие очи.
– Издеваешься?
– Издеваюсь.
Я тихо рассмеялась и, прильнув к нему, требовательно поцеловала.
– Роман Игоревич, простите что без стука, я по поводу аралии маньчжурской… – донеслось со стороны резко открывшейся двери.
Мы уставились на Петрищенко.
Петрищенко уставилась на нас.
Глава 10. Слухами земля полнится
Повисла странная немая сцена. Волна всеобщего удивления быстро спала, оставив после себя атмосферу непонимания и неловкости. Жутко сконфуженная, я соскочила с рук Ромы и принялась активно разглаживать складки на своей одежде. Ромашка стал увлечённо копаться в бумагах на своём столе, всем своим видом показывая, насколько он погружён в работу. Петрищенко стояла, сложив руки на груди и нервно потаптывая ногой.
– И как это, простите, понимать?! – внезапно взорвалась она.
– Послушайте…
Жалкая попытка Ромы вставить слово была задушена в зародыше.
– Это вопиющая некомпетентность, Роман Игоревич! Вам известно, что устав ЭйГМУ не приемлет подобные… аморальные отношения!
Её словно бы задели за живое. От Петрищенко веяло мрачной яростью, и я даже отступила от неё на пару шагов, вогнав себя в угол.
– От всей этой ситуации дурно попахивает харрасментом, знаете ли! – продолжала преподавательница. – Может, вам самому так не кажется, но у бедной девочки просто выхода не остаётся, как соглашаться на связь с вами!
– Но… – снова попытался Рома, однако был проигнорирован. Он выглядел очень напряжённым.
– Вы давите на неё своим положением, неужели не понимаете? Сколько ей, двадцать? Беззащитная, молодая студентка – и вы, преподаватель, завкафедрой, авторитет! Это ненормально, Роман Игоревич. В этой ситуации девочка явно жертва, а вы своими действиями…
– Но я не жертва! – встряла я. Петрищенко, осекшись, перевела взгляд на меня. – Послушайте, вы просто не знаете всю ситуацию! Мы начали встречаться задолго до того, как оказались в одном университете. Что нам было делать?
– Расстаться, – жёстко отрезала она. – Университет однозначно запрещает подобные связи, и вы, Роман Игоревич, об этом знали. Возможно, держи вы оба себя в штанах, хотя бы в стенах ЭйГМУ, не возникло бы вообще такой ситуации. А теперь я буду вынуждена сообщить, куда требуется.
– Пожалуйста, не надо никуда сообщать, мы ведь ничего плохого не сделали… Рома, ну скажи что-нибудь!
Рома молчал. Он откинулся на спинку стула, сложив руки замочком, и просто смотрел на Петрищенко, ожидая её окончательного решения. Он пытался казаться спокойным и собранным, но я видела, как сильно он напряжён.
– Василиса, – обратилась ко мне преподша. – На выход. А с вами, – вернулась она к Ромашке, пока я шла к двери, – мы обсудим аралию маньчжурскую.
Сидя на паре Ячменьковой, я нервно мяла в руке какую-то бумажку. Чужие ответы я слушала краем уха, едва ли уделяя хоть какое-то внимание химии. Периодически я доставала телефон, но ответа от Ромы на моё сообщение так и не было. Наверняка он просто занят. Петрищенко ведь лапочка, навряд ли она действительно донесет в деканат на Ромашку.
– А вы слышали про Романа? – шепнул Киря, оборачиваясь к нам. – Говорят, его на ковёр к декану вызвали.
Я нервно облизнула пересохшие губы.
– А за что? – поинтересовалась я. Киря пожал плечами.
– Пока не знаю. Но в беседах ходят слухи про «неподобающее поведение», представляете?
– Помолчи, Кирюша, – попросила я. В голове роились сотни мыслей. – Не знала, что ты такой сплетник.
– Позвольте представиться, сарафанное радио, – рассмеялся Киря. За что тут же заработал замечание от Ячменьковой. И поделом.
Рому там сейчас отчитывают. Что ему может грозить? Лишение премии, дисциплинарное взыскание? А вдруг его уволят из-за меня?..