Присмотрелся повнимательнее, может, и не врет, один карман у него оттопыривается, уж не знаю, граната там или яблоко, но на пистолет не похоже. Выскочить быстро из «запора» и вправду трудновато. Ставлю обрез стволом на дверку и направляю ему в живот.
— Ты вроде должен знать разницу между жидами и казаками. А теперь очень спокойно, медленно и молча, ты отходишь от машины, лицом ко мне, и не пытаешься дернуться или заорать, стреляю я хорошо.
Он сразу трезвеет и начинает бледнеть.
— Да, ты не жид, но я тебя еще поймаю…
Одной рукой завожу мотор, переключаю скорость и плавно трогаюсь. Еще метров двадцать-тридцать, высунув руку, держу его под прицелом… Смотрю в зеркала — он стоит неподвижно. Пронесло.
В марте поставил теще ультиматум: или продаем квартиру и уезжаем вместе, или я просто силком увожу жену.
Покупателя искать трудно, всё упирается в безопасность, но за месяц поисков вроде нашел из числа полузнакомых. Договорились, что деньги он отдаст в день нашего выезда в обмен на квартирные документы, так как квартиру мы приватизировали. Начали готовиться к отъезду. Основная трудность была с контейнером, а теща уперлась и без вещей уезжать не хотела. Используя знакомства и деньги, удалось раздобыть половинный, обошелся как золотой. Ну и с билетами на поезд пришлось потрудиться изрядно. В день отъезда, с утра, пришел наш покупатель и принес деньги. Половину того, о чем договаривались. Он стал плакаться, что сейчас у него все в бизнесе, наличных больше нет. Я понимал, что на этом можно поставить крест, так в итоге и вышло.
К вечеру приехала машина, и мы отбыли на вокзал. Наше купе оказалось занято, и мне пришлось изрядно посуетиться. В итоге погрузились, затащили тещу, закрылись изнутри и отбыли. На этом наша грозненская жизнь благополучно закончилась. Мы знали, что навсегда оставляем эту землю, на которой прошла большая часть нашей жизни, в которой остались могилы наших родных и друзей.
Когда приехали в Москву, в «Новостях» сообщили, что по Грозному пошли танки… За вырученные деньги мы не смогли купить даже маленькой однокомнатной квартиры. Спасибо, к тому времени мне выделили служебную, на территории нашей базы отдыха. И жизнь покатилась вперед.
Послесловие…
Что было дальше?
Судьба беженцев в родной стране, одна из миллионов. Скитание по Подмосковью, вынужденная эмиграция и прощальный «привет» ельцинского аппарата в виде лишения российского гражданства.
~
Московскому университету — 250
ВЫСОКОЕ СЛУЖЕНИЕ РОССИИ
Беседа Станислава КУНЯЕВА, Геннадия ГУСЕВА и Александра КАЗИНЦЕВА с ректором МГУ, академиком Виктором САДОВНИЧИМ
Станислав КУНЯЕВ: Виктор Антонович! Четыре года назад у Вас брал интервью мой заместитель — Александр Казинцев. Материал имел большой резонанс. Сейчас мы пришли на встречу с Вами втроем — всей главной редакцией. Дело в том, что все мы — выпускники МГУ. Александр Иванович окончил журфак, Геннадий Михайлович Гусев — философский факультет, я — филологический. Согласитесь, это тоже свидетельство — одно из бесчисленного множества свидетельств — широчайшего влияния Московского университета. Думаю, не в последнюю очередь знания и духовная закалка, полученные нами в альма матер, позволили нам превратить «Наш современник» в наиболее читаемый (о чем свидетельствует подписка) литературный журнал России. Воспользовавшись случаем, отмечу — мы гордимся тем, что Вы относитесь к числу наших читателей.
Виктор САДОВНИЧИЙ: Ваш журнал сохранил дух высокого служения России. Безусловно, мы очень нуждаемся в патриотическом воспитании — некоем духовном стержне для нашего народа. Мы стали ощущать, что бездуховная жизнь, жизнь без идеалов не может продолжаться долго.
Я считаю, журнал выполняет свою роль в пробуждении общества. На его страницах публикуются замечательные авторы. И я особенно благодарен за то, что в нем появится материал, посвященный Московскому университету, потому что и наш Университет исповедует те же принципы в своей просветительской, образовательной работе.
Ст. К.: Спасибо, Виктор Антонович!
Александр КАЗИНЦЕВ: Виктор Антонович, история Московского университета — это драматичное чередование периодов расцвета и борьбы за существование. Причем из Ваших выступлений и содержательной книги «Россия. Московский университет. Высшая школа» я знаю, что Вы с особым чувством относитесь к тем ректорам, которые возглавляли университет в трудные годы, таким, как князь С. Н. Трубецкой. Да Вы и сами стали во главе МГУ в непростое время — в 1992 году. Тогда на волне реформ звучали предложения изменить стиль работы, чуть ли не приватизировать и даже расформировать МГУ. Возглавляя университет, Вы много сделали для укрепления его положения. Хотя бы вкратце расскажите об этой работе.