Я терпеть не мог, когда она была рядом.
Вечеринка не заставила себя долго ждать. На другой стороне виноградника они разбили впечатляющую белую палатку со столами, одетыми в белое, и тысячами красных роз со всех сторон. Было ясно, какой цветок Дженна предпочитает, и, наблюдая, как она и Лион разговаривают с гостями, я не мог не почувствовать укол зависти.
Многие пары присоединились к ним в главном зале, когда официанты сновали между гостями, предлагая нам канапе и охлажденные бокалы с розовым шампанским.
Вскоре мы перешли в обеденный зал, и я, как идиот, мог только смотреть, но Noah. Ег нигде не было.
«Черт возьми, она больше не твое дело, забудь о ней.»
Прислушиваясь к своему внутреннему голосу, я наткнулся на темноволосую девушку с большими зелеными глазами, которая вскоре начала вытаскивать все свое оружие, чтобы попытаться соблазнить меня.
Я почти не обращал на него внимания, и когда она заявила, что мы уже знакомы, мне пришлось сосредотачивать свой взгляд на ней, чтобы не быть невежливым.
—Мне очень жаль … - не помню, - сказал я, не прилагая особых усилий, чтобы узнать ее.
Девушка придвинулась ко мне поближе, вторгаясь в мое личное пространство и пропитывая меня своими дорогими и слишком сильными, на мой вкус, духами.
—Да ладно тебе, не валяй дурака. . это была одна из лучших ночей в моей жизни, — сказала она, и я внутренне выругался, вспомнив, что бросил ее около месяца назад.
Я понятия не имел, как ее зовут, и собирался попрощаться с ней не заботясь о том, чтобы не быть грубым, когда наконец увидел ее на другом конце комнаты, повисшую на руке Луки и улыбающуюся так, как умела только она.
Давно дремавшая ревность проснулась с силой голодного льва, и мне пришлось медленно выпустить воздух, чтобы не потерять контроль над собой. Это случилось со мной не в первый раз с тех пор, как я приехал в Хэмптонс; более того, когда я понял, что это была Ноа, девушка, которая тренировалась вместе с тем парнем на дороге, я впал в такой приступ безумия, что два часа бил кулаками по мешку в спа-салоне отеля Hilton я занимался боксом, прежде чем почувствовал себя готовым отправиться в дом Тэвишей.
Стив сделал мне выговор века, дав мне понять, что я не могу ездить ни на каком велосипеде, ни с кем не могу драться, что в конечном итоге, я должен быть святым. Поскольку я был владельцем компании, я не мог позволить себе спровоцировать какой-либо скандал, не говоря уже о ревности. По этой причине я держался подальше от всего мира, работая и общаясь только с экономистами, банкирами и инвесторами, и лишь время от времени приводил домой какую-нибудь женщину, и все это для того, чтобы держать свои проблемы в узде.
Некоторые проблемы, которые можно резюмировать одним простым словом: Ноа.
—Ты действительно меня не помнишь? — настаивала темноволосая девушка, снова привлекая мое внимание.
Ноа все еще была с Лукой, и рука Луки легла ей на спину.
Мне нужно было отвлечься, немедленно.
—Конечно, я помню, —подтвердил я, взяв ее за руку и стратегически переместив ее так, чтобы я мог разговаривать с ней и одновременно контролировать Ноа.
Как раз тогда, как будто она знала, что я наблюдаю за ней, она подняла голову и посмотрела на меня.
Я улыбнулся, как тот придурок, которым был, и перевел взгляд на брюнетку.
— Хочешь потанцевать? — спросил я, снова переводя взгляд на Ноа, которая, казалось, теперь была сосредоточена только на Луке.
Он отвел ее в угол, и она засмеялась так, что я знал, что это было из-за простого обязательства.
Я положил руки на талию девушки и попытался сосредоточиться на ней, что было нелегко, учитывая, что там роилась Ноа. Теперь, когда она была ближе ко мне, я мог вспомнить, где мы встречались: в одном из ночных клубов в центре города - я точно так же бросил ее в одном из частных клубов - это было что-то быстрое и холодное.
Расстроенный, я провел рукой по спине девушки, пока не положил ее ей на затылок.
—Ты хочешь подняться наверх? — прошептала мне девушка.
«Вставай». Предложение было заманчивым, но проблема заключалась в том, что я абсолютно ничего не чувствовал к ней по сравнению с тем, что разбудила во мне Ноа: простое прикосновение его руки несколько часов назад вызвало у меня эрекцию, которую я едва мог скрыть, и эта девушка. . эта девушка была полной ее противоположностью, противоположной во всех отношениях.
— Не сейчас, может быть, позже, — ответил я, останавливаясь, когда песня закончилась.
Как раз тогда нам сказали, что мы можем зайти на ужин.
К счастью, я не сидел за одним столом с брюнеткой, хотя меня посадили за стол жениха и невесты с родителями Дженны, матерью Лиона, Ноа и Лукой. Она едва взглянула в мою сторону, когда мы все сели и нам принесли первое блюдо. Фактически, она весь ужин разговаривала и смеялась с Лукой и остальными, она вела себя так, как будто не знала меня, как будто меня не существовало.
С тех пор, как я видел ее по приезде двумя днями ранее, всякий раз, когда я оборачивался, я обнаруживал, что она смотрит на меня; всякий раз, когда мы были вместе, она, казалось, хотела подойти ко мне; более того, она сделала это, она сделала это, и я чуть не потерял рассудок, когда она сказала, что все еще любит меня.
«Влюблена? Ну и дерьмо!»
Мой бокал с грохотом упал на стол, и почти все присутствующие прекратили разговор, чтобы посмотреть на меня. Я извинился и встал, чтобы идти на службу.
Почему меня вдруг беспокоило, что Ноа не присматривала за мной?
Я ненавидел чувствовать, что она преследует меня взглядом, я ненавидел видеть сожаление в ее глазах, боль, которую я чувствовал . . я ненавидел чувствовать себя виноватым, когда я ни в чем не был виноват, а теперь я был зол, зол, потому что, она казалось, проверяла меня, чтобы увидеть, что, черт возьми, я с этим делаю.
Я знал только одно: мне лучше быть осторожным.
НОА
Я старалась держаться от него подальше, всеми силами заставляла себя не смотреть на него украдкой. Лука оказал мне большую помощь: он обнаружил, что я нахожусь вдали от всех после церемонии — у меня был момент срыва, мне потребовалось несколько минут наедине, чтобы прийти в себя, — он протянул мне руку, помог сесть и сказал что-то абсурдное, что вызвало у меня улыбку.
Кто бы мог подумать, что выходка брата Лиона окажется такой забавной? Он пообещал мне, что не оставит меня в покое той ночью, он смеялся надо мной, говоря, что я похожа на маленькую собачку Николаса, все время смотрящую на него глазами ягненка, которому перерезали горло. Я была не такой, и если Лука это заметил, я была уверена, что Николас тоже.
Я не думала, что заставлю его чувствовать себя некомфортно, я не хотела, чтобы он испытывал ко мне жалость - вообще ни к кому. Итак, мы заключили сделку: Лука должен был стать моим спасателем в ту ночь, мы должны были быть вместе, потому что так я мог избежать любого соблазна сломаться, сломаться или умолять Николаса простить меня, что приходило мне в голову много раз с тех пор, как мы снова увиделись.
Когда я увидела, как он танцует с этой девушкой, как дурачится с ней, у меня было такое чувство, как будто они схватили мое сердце и сжали его до крови. И если я чувствовала себя так из-за простого танца, я не могла не думать о том, как он должен был себя чувствовать, узнав, что я переспала с другим.
Я не была дурой, было ясно, что Николас не стал монахом после того, как расстался со мной; более того, я была уверена, что список девушек, с которыми он должен был переспать, бесконечен.
Лука увидел, что я наблюдаю за ним, и отругал меня, ущипнув за бедро. Оттуда я потеряла его из виду, сосредоточившись только на людях, которые были прямо передо мной.