- Санни, - выдохнул я.
Потом выражение ее лица изменилось. Недоумение и гнев заставили ее расправить плечи и нахмуриться.
- Что ты здесь делаешь? – сердито спросила она.
Я прочистил горло.
- Эм, семейные дела.
Санни издала сухой смешок.
- Семейный бизнес. Да, я все знаю о вашем семейном бизнесе. Что ты делаешь в моем магазине?
Ее гнев не был неожиданным, но я никогда не слышал, чтобы голос Санни был таким холодным.
- Когда ты вернулась сюда? – вместо ответа спросил я.
- Откуда ты знаешь, что я уезжала? – огрызнулась она в ответ.
Я облокотился на стойку, недоверчиво глядя на нее.
- Я искал тебя. Ты исчезла.
Ее глаза расширились, но, прежде чем она успела возразить, в заднюю дверь вошла молодая девушка.
- Последняя партия готова, босс. Хочешь, я начну с печенья?
Санни отступила назад. Именно тогда я понял, как близко мы склонились друг к другу. Я выпрямился и отошел от стойки.
- Да, Шеннон. Давай сделаем имбирные сегодня.
- Я займусь этим, босс.
Шеннон с любопытством посмотрела на меня, потом улыбнулась Санни и исчезла за дверью.
Мы уставились друг на друга.
- Как бы мне ни хотелось пройтись с тобой по дорожке воспоминаний, - начала Санни арктическим голосом, - у меня есть работа. Тебе что-нибудь нужно или ты просто пришел сюда, чтобы внести еще больше потрясений в мою жизнь?
Я моргнул.
- Я почувствовал запах печенья.
Санни снова расхохоталась. Даже этот звук был чужим. Я помнил ее сладкий, низкий смех. Ее беззаботное хихиканье. Это не было ни тем, ни другим.
Она протянула руку под стойку, схватила два печенья и сунула их в пакет.
- Вот.
- Я собирался…
Она прервала меня.
- Нет. Ты собираешься взять печенье и убраться к черту из моего магазина и моей жизни, Линк.
- Санни, я просто хочу поговорить. Мне нужно…
И снова она прервала меня.
- Я сказала нет. У тебя было достаточно времени, чтобы поговорить, пока я тосковала по тебе. Мне уже все равно, что тебе нужно.
- Но я...
- Убирайся, или тебя арестуют за незаконное проникновение.
Я уставился на сердитую, холодную женщину передо мной. Это была не Санни. Не та Санни, которую я помнил. С другой стороны, и я уже не тот мальчик.
- Хорошо, я пойду. Но я вернусь. Скоро увидимся.
Ее глаза сузились.
- Я уже слышала это раньше. Думаю, мы оба знаем, что этого не произойдет.
Затем она развернулась на каблуках и пошла прочь.
Глава 9
Линк
Санни была в моих мыслях весь день, уже не призрак, а живая, дышащая женщина. Красивая. Печальная. Сердитая.
Здесь. Прямо здесь, в Мишн-Коув. Я искал ее много лет назад, но не смог найти, и тогда решил отпустить и двигаться дальше. Мне нужно было сосредоточиться на своем плане и убедиться, что отец больше не в силах причинять людям боль. Я опрокинул фигуры в его запутанной шахматной партии, забрав ферзя и оставив без ходов.
В тот день, когда мне позвонили и сообщили, что у него в офисе случился обширный инфаркт, и он умер, я испытал только одно чувство - облегчение. Я не ходил к нему. Похорон не было. Простое объявление в газете, и мне отправили его прах.
Я испытал огромное удовлетворение, когда отвез его на местную свалку и бросил в кучу гниющего мусора.
Его душа была гнилой, поэтому и место было подходящим.
Я тряхнул головой, прогоняя нездоровые мысли, и посмотрел на две коробки с вещами, которые взял с собой. Маленькие сувениры, которые я нашел, осматривая дом весь день. Вещи, на которые мой отец даже не взглянул бы, так как они были сентиментальными, и он понятия не имел, что они могут что-то значить для меня.
В одной коробке лежали вещи, принадлежавшие моей матери, которые я нашел в подвале, покрытые пылью и забытые. В другой несколько фотографий и различные вещи, которые я подобрал, когда ходил вокруг.
- Ты уверен, что это все? - спросил мой адвокат Нед Дженкинс. - Некоторые предметы в доме невероятно ценные, Линкольн.
- Не сомневаюсь. Отправь все книги в библиотеку. Они могут продать первые издания и использовать остальные. Собери здесь все. Самая большая гаражная распродажа в истории Мишн-Коув. Все деньги идут в город.
- Дом будет разрушен?
Я пожал плечами.
- Я нанял нужных людей, все улажено. Как только все будет готово, дом сломают.
- А что ты будешь делать с землей?
- Я все еще думаю об этом. Но символ этого места - власть моего отца над этим городом - должен исчезнуть.
- Я понимаю. Все бумаги составлены, контракты подписаны. Тебе еще что-нибудь нужно?
- Нет.
- Я буду на связи.
Он ушел, звук его машины затих, оставив меня одного в доме, который я ненавидел в детстве, ненавидел в подростковом возрасте, а, став взрослым, планировал уничтожить.
Я сидел за столом отца, оглядывая комнату. Его трон власти теперь рассыпался в прах, как и его тело. Закономерно.
Открывая ящики один за другим, я проверял их, но все были пусты, личные вещи давно убраны. Когда я схватился за верхний ящик, то нащупал край чего-то странного и снова открыл его.
К деревянной стенке был прикреплен ключ, и я вытащил его. Ключ был простым и непримечательным, и я понятия не имел, для чего он нужен.
Зачем вообще отцу понадобилось прятать ключ в этом ящике?
Отодвинув стул, я принялся изучать письменный стол. Повинуясь внезапному порыву, я выдвинул верхний ящик и внимательно осмотрел его, а затем снова взглянул на стол.
Ящик был короче столешницы как минимум на девять дюймов.
Используя телефон для освещения, я всмотрелся в темную нишу и потрясенно ахнул, когда увидел блеск металла. Скрытый сейф. У моего отца был потайной сейф.
Сунув руку внутрь, я схватил металлическую коробку и вытащил ее наружу.
Сейф лежал на столе, выглядя невинно, но я почему-то знал, что содержимое окажется совсем не таким.
Дрожащей рукой я вставил ключ в замочную скважину, повернул его, открыл сейф и потрясенно уставился на предметы внутри.
Первой я взял книгу. Это был дневник моей матери. Там были конверты, подписанные ее почерком и адресованные мне. Письма и документы. Я был озадачен, почему они все были спрятаны.
У меня перехватило дыхание, когда я увидел две стопки конвертов, лежащих на дне.
Ярость нарастала, гнев закипел внутри, когда я узнал свой собственный почерк.
- Чертов ублюдок, - прошипел я.
Какое-то движение в дверях заставило меня поднять глаза. Санни наблюдала за мной, скрестив руки на груди и высоко подняв голову. Ее плечи были напряжены.
Мои собственные эмоции были настолько обострены, что я приветствовал ее гнев.
Смешал его со своим собственным.
Я почувствовал, что становлюсь твердым при виде красоты, которую вызвал в ней ее гнев. Она была гребаным видением в своем возмущении. Я бросил вещи, которые держал в руках, и пересек комнату.